Розы в декабре

на него, обратилась к веселой четверке:

— А колокольчик у вас есть, чтобы звонить к началу уроков?

Все покачали головами. Тут вмешался Эдвард: — Если вы хотите звонить во что-нибудь, мисс Макдоналд, то у нас есть колокол у

задней двери. В него звонят к обеду, когда мы вдали от дома, изо всех сил в

экстренных случаях — я научу вас как — и умеренно, когда нужно нас собрать, но

не экстренно.

— Вот и отлично, — сказала Фиона, — будем звонить в колокол без четверти

девять; можете звонить по очереди, скажем, по неделе каждый, начиная с

младшего. Первая четверть часа на зарядку, чтобы разогреться, затем все идут в

классную комнату, садятся по местам, читают молитву и Писание. Затем уроки. Для

начала хватит.

Поскольку она не смотрела в сторону Эдварда Кэмпбелла, она скорее

почувствовала, чем увидела, удивление на его лице и поспешно закончила: — А теперь, поскольку скоро уже пора всем спать, я бы хотела, чтоб вы меня

немного познакомили с домом — на первый раз.

Мистер Кэмпбелл возглавил шествие. Дом был длинный и приземистый, построен из

бетона, что, вероятно, давало прохладу в летнюю жару и превращало его в такой

глуши в настоящую крепость.

— У нас, разумеется, есть противопожарное оборудование, но для пущей

безопасности дом одноэтажный.

Складывалось такое впечатление, что каждое поколение пристраивало к особняку

новое крыло, и от этого в нем чувствовалось какое-то особое очарование.

— К сожалению, дом несколько запущен. Эмери делает все, что в ее силах, но у

нее не хватает времени, так что говорить об уюте, как при Рангимарие, не

приходится.

— Рангимарие?

Наступило неловкое молчание, которое прервала Виктория: — Мама. Ее звали Рангимарие. — И с каким-то серьезным изяществом девочка

повторила имя по буквам.

— Ты должна научить меня произносить его правильно. Пока что мне трудно это

выговорить.

— Да, эти маорийские звуки не так просто произносить, — заметила Элизабет, — но

у королевы это получалось. У меня есть мамин альбом семейства ее величества, и

там вырезка из газеты, где сказано, как замечательно она произносила маорийские

гласные.

— У меня есть с собой альбомы с вырезками и фотографиями королевской семьи —многое, что выходит у нас.

У Элизабет загорелись глаза. Она посмотрела на дядю: — Слышишь, дядя Эдвард?

Тот засмеялся:

— Это очень умно со стороны мисс Макдоналд. Прямой путь к твоему сердцу, не так

ли, малышка?

— А теперь давай покажем мамину комнату, — предложила Виктория.

Эдвард заколебался:

— Нет. Кое-что оставим на завтра. Да, чуть было не забыл, шоколадные плитки, которые вы просили, в буфете в столовой. Можете взять с собой в постель, а

перед сном разрешаю минут пятнадцать почитать.

Дети пожелали дяде и Фионе доброй ночи и направились к двери.

— Если собираетесь есть шоколад в кровати, — остановил их голос Фионы, — будьте

добры сделать это до того, как погасите свет и почистите зубы.

— Вот это да! — тяжело вздохнул Уильям. — Она такая же злюка, как старая Труди.

Они безропотно удалились, вдруг Элизабет вернулась: — Мы хотели бы знать, есть у вас братья и сестры?

— Знаю я ваши проделки, — засмеялся Эдвард. — Спросите мисс Макдоналд обо всем

завтра утром. Дай вам палец…

— У меня только один брат, — быстро ответила Фиона. — Его зовут Гамиш, и он в

основном живет в Африке. Он собирает фотографии диких животных и пишет о них

книги, а также поставляет животных в зоопарки.

— Гамиш? — переспросил Эдвард. — Гамиш Макдоналд? Уж не тот ли Гамиш Макдоналд, который написал “Как они живут” и “Обезьянка у меня в супе”?

Фиона утвердительно кивнула. Дети застыли в немом восторге.

— Правда? Здорово… просто невероятно! Вот это да! А он будет вам писать о

своих приключениях?

Фиона была тронута до глубины души.

— Я расскажу вам о нем завтра. О всех невероятных существах, которых он вечно

таскал домой, о малышках-обезьянках в моей спальне, о ящерицах и всякой

всячине. О том, как однажды я обнаружила у себя в постели свернувшуюся змею, правда безвредную.

Элизабет прыснула от смеха, а у Виктории и Уильяма вытянулись личики от

разочарования.

— Ну, вот что, — проговорила Элизабет, — это вас обоих касается. А вы думали, что она испугается…

Эдвард отреагировал со скоростью молнии.

— А ну-ка, Элизабет, что они там натворили? — Он остановился. — Впрочем, это

будет нечестно с твоей стороны. Пусть сами выкладывают. Что-то в ее кровати…

Виктория с негодованием посмотрела на сестру: — Что за простофиля! Подумать только, мы ни слова не сказали Джеймсу, потому

что он мог испортить все дело. — Она без особого смущения взглянула на дядю. —Да это всего лишь вета.

Эдвард помрачнел.

— Что за проказники! Где она? На подушке? Ползает? Попробуй найди ее теперь.

Это же надо, а я-то радовался, что вы застелили постель.

— Она в кровати… — Виктория начала хихикать.

Фиона, сама еле сдерживая смех, поняла, что эти детишки не такие уж ангелочки, какими прикидывались.

— В кровати! Виктория, надо быть немножко серьезней. Конечно, она уже

куда-нибудь уползла или ее давно превратили в кашу.

— Да что ты, дядя, не паникуй. Ты же знаешь нашу мягкосердечную Лиз, она велела