Розы в декабре

будильник, тщательно завела его. Эдвард предупредил, что сам приготовит

завтрак. Фиона решила опередить его и устроить ему еще одно показательное

выступление. Убаюканная милыми ее сердцу воспоминаниями, она сладко заснула, рассыпав по подушке роскошные рыжие волосы.

Жаль, конечно, что, заводя часы, она забыла нажать кнопку звонка. Она

проснулась, когда уже рассвело и солнечный свет падал из окна на кровать.

Вскочив с постели с чувством вины, она схватила халат, сунула ноги в домашние

туфли, сполоснула лицо чуть не на бегу и бросилась было в кухню. И тут до нее

дошло… она на секунду усомнилась в реальности происходящего, а более всего в

том, что между нею, Фионой Макдоналд, и Шотландией пролегали мили и мили

океана. Ибо… ибо в окно вливались пронзительные и бодрые звуки волынки. Но

что за мелодия? Она узнала мотив, и кровь прихлынула к ее щекам… “Кэмпбеллы

идут! Ура! Ура!” Так вот оно что. Этот отвратительный Эдвард решил напомнить

ей, что она проспала, и выбрал для этого самый оскорбительный способ.

Фиона подошла к окну. Сейчас она скажет ему, что все это мальчишество. Окна

были узкие и высокие, французского типа, от самого пола. Она распахнула одно и

вышла на веранду. Волынки она не увидела. Звуки доносились с другой стороны; она подошла к перилам. Несмотря на утренний холод, перед ней маршировали

полуголые фигурки в маорийских национальных нарядах… Виктория, Элизабет, Уильям, Джеймс. Холод им был явно нипочем, скорее им было жарко от возбуждения.

Вдруг началась хака. Фиона узнала этот маорийский ритуальный танец, сопровождающийся пением. В нем было что-то пугающее, жуткое, воинственное, но

даже в агрессивных позах чувствовался своеобразный юмор. Стремительные

ритмичные движения, непрестанно меняющиеся выражения лиц, пение: “Камате…

Камате… Ка ора… Ка ора…” (“Это смерть… Это смерть… Нет, жизнь…

жизнь…”) — завораживали. Где-то в глубине сознания Фиону мучил вопрос: неужели это все выдумка Эдварда Кэмпбелла? Эти звуки волынки… А может, она

просто все напридумывала и марш “Кэмпбеллы идут” всего лишь шутка?

Тем временем хака подошла к своему драматическому концу, и дети исчезли. Фиона

стояла как завороженная, чувствуя, как ее пробирает дрожь. Внизу сад спускался

к подножию холма, дальше виднелось озеро, серая поверхность которого была

слегка подернута рябью, а где-то на противоположной стороне тянулась розовая

полоска — это в воде отражались горные пики, которые уже осветило солнце.

Хрупкую тишину свежего утра нарушил голос, из-за огромного ствола матипо

появился Эдвард. Под мышкой у него была волынка, гленгарри, шотландская шапка, молодцевато сдвинута набекрень.

— Доброе утро, мисс Макдоналд. Любуетесь нашими видами?

В его голосе ей почудилась насмешка.

— Да… по крайней мере, по части пейзажа Новая Зеландия не имеет себе равных.

— Вы хотите сказать, что в остальном ей многого не хватает?

Их взгляды встретились.

— О, что вы, мистер Кэмпбелл, было бы несправедливо винить Новую Зеландию в

ваших личных недостатках.

Он засмеялся:

— Все равно спасибо, мисс Макдоналд, за ваши аплодисменты и явный восторг от

выступления детей. Хаки иногда пугают непосвященных до смерти. Вообще-то

говоря, именно для этого сей ритуал и предназначен. Мне следовало предупредить

вас вчера вечером, что здесь, у Кэмпбеллов, он исполняется каждое утро. Я и сам

неплохо умею исполнять его, мы всегда открывали так спортивные соревнования в

школе. И школьные концерты. Среднюю школу я кончал в Данидине. А теперь пора

подкрепиться. Завтрак готов.

— Завтра я помогу вам. Я и сегодня хотела, но забыла поставить звонок на

будильнике…

Эдвард пожал плечами:

— Мы и не ждали этого в первое же утро. Вы очень устали. Но вообще, когда я

дома, я всегда готовлю завтрак. Элизабет мне помогает.

— Элизабет, а не Виктория? Я еще вчера вечером обратила внимание, что…

— Виктория просто терпеть не может готовить, а Элизабет очень любит. Зато Вики

убирает постели. Мне кажется, гораздо лучше и удобнее предоставить им делать

то, к чему каждый более склонен.

Фиона с негодованием посмотрела на него:

— Я не сторонница подобной философии. Для развития детей это не очень подходит.

Виктория должна научиться готовить.

— Вы сами убедитесь, что игра не стоит свеч, — бросил Эдвард и, насвистывая, удалился.

Фиона подумала про себя, что лучше бы ему насвистывать другой мотив.

Все юные Кэмпбеллы были уже не в костюмах маори, а в весьма приличной

европейской одежде: девочки в килтах клана Кэмпбеллов Аргильских и в алых

джерси; мальчики в светло-серых шортах, шотландках и зеленых пуловерах. Для

Фионы эти наряды символизировали их двойственную сущность — полумаори, полушотландцы. Виктория отнесла поднос с едой в комнату мисс Трудингтон, потому

что она всегда завтракает в постели.

— Поначалу Труди ни в какую не хотела с этим соглашаться, она спартанка по

натуре, но потом поняла, что остальным придется всегда ее ждать. Она

беспокоится, что задерживает нас из-за того, что долго занимает ванную

комнату.

Фионе было неприятно видеть, что Эдвард заботится о других, что он груб не со

всеми.