Рубин из короны Витовта

– Так, – глядя в глаза комтура, твердо ответил монах.

Отлично зная, что такие доверенные посланцы на случай утраты посоха должны быть ознакомлены с текстом цидулки, Отто фон Кирхгейм поинтересовался:

– Что должен сообщить слуга Божий, – рыцарь многозначительно посмотрел на монаха, – Великому магистру?

– Турки, ваша милость, – тихо, почти шёпотом ответил монах и добавил: – Пришло время объединяться.

– Тогда иди за мной. Мои люди проведут тебя через селение, и ты ещё сегодня сможешь добраться до Кронборга, – обращаясь уже как к сообщнику, сказал Отто фон Кирхгейм и, не оглядываясь на монаха, послушно идущего следом, пошёл назад к отряду…

* * *

Замок Сосновец, родовой маеток[58] коронного гетмана, встретил Шомоши толпой челяди, женскими возгласами и коровьим мычанием стада, которое как раз загоняли на скотный двор. Когда же Шомоши через открытые настежь ворота подъехал к парадной лестнице, то смотреть на него и на его свиту, состоявшую из двух опытных оруженосцев и двух пахолков[59], сбежалось сразу человек двадцать.

Все они молча следили за тем, как Шомоши остановил коня, отдал щит, на котором сверху поблёскивала золотая полоса, а низ имел червлёную и лазурную окраску, оруженосцу и как тот, придерживая стремя, помог благородному рыцарю слезть с седла.

Ступив на землю, Шомоши неспешно прошёлся, разминая ноги, и кинул одному из своих пахолков:

– Иди, передай, что мы тут.

Пахолок резво побежал по ступенькам наверх, а Шомоши, опершись локтем на седло и лениво осматриваясь, стал ждать.

Посланец вернулся достаточно быстро и сообщил:

– Просят немного повременить, – а потом, оглянувшись на окна дворца, добавил: – Не знаю, за кого тут нас приняли, только, кажется, они все там носами стекло протирают…

Шомоши усмехнулся острословию пахолка и молча кивнул. Ференц понимал: поскольку он и его свита прибыли при полном параде, то обитатели дворца тоже должны позаботиться о своём одеянии. Впрочем, ждать пришлось долговато. Однако в конце концов парадные двери раскрылись, на крыльцо вышел пышно наряженный дворецкий и, низко поклонившись, объявил:

– Пан коронный гетман приказал принять новоприбывшую свиту, а самого вельмишановного[60] пана рыцаря приглашает в свой дворец!

Теперь всё происходило, как положено, и потому пахолки разобрали коней, младший оруженосец (тот, что держал щит и копьё Шомоши) принял у рыцаря повод, а сам Ференц в сопровождении старшего оруженосца пошёл следом за дворецким, который с большим достоинством вышагивал впереди. Перед дверями парадного зала дворецкий повернулся и сообщил:

– Пан коронный гетман желает говорить с паном рыцарем один на один.

Шомоши кивнул, снял с головы дорогой шлем, украшенный плюмажем из страусиных перьев, отдал его оруженосцу, приказав ждать, потом немного задержался у дверей, и только услышав громкое сообщение дворецкого:

– Рыцарь Шомоши Ференц из рода Мунгази! – вошёл в зал.

Упоминание про такой уважаемый род, к которому Ференц, между прочим, имел весьма сомнительное отношение, произвело должное впечатление. Коронный гетман, надевший по такому случаю злототканный жупан, сидел в бархатном кресле, демонстративно держа левой рукой украшенную драгоценностями рукоять сабли, и на приветствие Шомоши вежливо поклонился, сделав широкий приглашающий жест.

Дворецкий тут же подвинул обтянутую золотистым шёлком скамейку, и Ференц сел, согласно этикету подогнув левое колено под себя, а правое выставив вперёд. Потом упёр прямо перед собой меч и, положив обе руки на крестовину, стал ждать.

Коронный гетман довольно долго пристально смотрел на Шомоши, а потом поинтересовался:

– Почему-то мне ваше лицо кажется знакомым… Не могли ли мы встречаться раньше? – что-то вспоминая, гетман поднял руку к лицу и, вдруг, указывая пальцем на Шомоши, тихо сказал: – Неужели Грюнвальд?

– Так, ваша милость, – подтвердил Шомоши. – Помните, где-то в самом разгаре вы прикрывались вашим длинным щитом слева, а правее от вас я, как мог, отмахивался мечом.

– Вспомнил!.. Вспомнил, чтоб мне треснуть! – по-простецки радостно воскликнул гетман. – То ж именно ты был справа от меня, а я ещё тогда подумал: такой молодой, а такой умелый!

– Благодарю, ваша милость, – поклонился Шомоши и уточнил: – Только я тогда был не сколько умелый, сколько пылкий.

– Это ж надо! – в восторге гетман хлопнул себя по колену. – Ты тот самый молодчага, который так отчаянно прикрывал меня от клеверцов[61] кнехтов?

– Да, ваша милость, тогда я был совсем мальчишка… – и Шомоши сокрушённо погладил свои уже тронутые сединой усы.

– Тогда чего же мы тут сидим зря? – рассмеялся гетман и встал. – Пошли сразу к столу. Вспомним, как всё было!

На глазах у сбитого с толку дворецкого коронный гетман взял заезжего рыцаря под локоть, и они, как самые близкие друзья, направились в покои…

Уже значительно позже, когда, опорожнив очередной кувшин с вином, Шомоши взялся за жареного гусака, гетман, оставив воспоминания, поинтересовался:

– А куда ты сейчас едешь?

– Ну если честно, то никуда, ваша милость, – бесшабашно ответил Шомоши. – Можно сказать, ищу, где приткнуться.