Рубиновое наследство

Глухой забор был два метра высотой, но для меня это не было проблемой. На двери сложный электронный замок, анализирующий сетчатку глаза. Его бы пришлось слишком долго взламывать, к тому же мне слабо была знакома система этого бренда. Пришлось выбить оконное стекло, обернув руку курткой. Я старалась быть как можно тише, но звон стекла скрыть невозможно. Никто не сбежался на грохот.

Везде были выкручены лампочки. Только изредка мигали красные огоньки системы видеонаблюдения. Интерьер был скудным, некоторые комнаты были и вовсе пустыми, а декор отсутствовал. Никаких тебе больше картин и полок с алкоголем. Помещение оказалось настоящим лабиринтом, которое явно перестраивали не один раз, из-за чего приходилось бродить по длинным коридорам, ведущим к очередным тупикам или бесполезным комнатам, где не были даже поклеены обои. От бетона исходил холод, а каждый шаг отражался эхом. Главное – не терять бдительности.

Одну из дверей заклинило. Хлесткий удар ногой. Раздался тихий писк. Тут же выскакиваю назад, а через секунду меня опрокидывает взрывной волной. Вокруг все было в пыли и древесных щепках. Взрывное устройство, серьезно? Самому не страшно на него нарваться? Пришлось набрать обломков ничем не заполненного шкафа и понадеяться, что устройства реагируют на движения, а не на тепло.

Посреди дома оказался внутренний двор, превращенный стеклянными стенами и крышей в клетку. Стоило мне приблизиться, как из кустов выскочили два добермана. Собак определенно дрессировали. И из них не собирались делать домашних песиков, каким был Пряник. Мне даже стало страшно за колонны, которые спасали меня от получения тяжелых травм. Идти пришлось максимально по дуге, вжавшись спиной в преграду. Я могла чувствовать горячий смрад, исходящий от зубастых пастей. Выход был в паре метров, когда из двери напротив появился Марсель, который все это время успешно скрывался от меня в коридорах. Свет фонаря ударил мужчине в лицо. Он был уставшим. Постаревшим лет на десять, если не больше. Глубокие морщины по всему лицу, мешки под глазами нездорового цвета подгнившей сливы, а волосы, когда-то густые и здоровые, превратились в паклю с явными следами седины.

Марсель ничего не говорил. Только улыбался, пока открывал замки на цепях. Я только успела выстрелить вверх, тут же скрывшись за тяжелой дверью. Собаки были уже на полпути ко мне, когда их напугал грохот падающего стекла, смешанный с чертыханиями моей цели. Теперь он был весь в крови, но даже не собирался обращать внимания на осколки. Пуля просвистела над ухом. Мужчина попытался схватить меня, но я в последнюю секунду отклонилась, и мы кубарем покатились в кухню, где на ближайшей тумбочке находилась стойка с ножами. Марсель схватился за первый попавшийся, но я чудом смогла попасть в деревянную ручку, обеспечив ему отдачей тяжелую травму руки. Тот даже не закричал. Скорее зарычал, как дикий зверь. Теперь одно плечо свисало неестественным образом, как оторванный кусок тряпичной куклы.

– Лучше сдавайся. Тебе тут никто не поможет. Ты один. Раненый. Без охраны.

– Именно поэтому я здесь. Никто больше меня не предаст. Нам здесь никто не помешает.

Целой ладонью он выхватил пистолет и начал стрелять наобум. Поврежденной оказалась именно ведущая конечность, поэтому нормально прицелиться никак не получалось. В воздух взлетали осколки посуды. Барные стулья валялись под ногами и теперь мешали свободно перемещаться. Где-то вдалеке вновь залаяли собаки.

Я выхватила револьвер. Медлить больше было нельзя. Уже через секунду мы оба укрывались за дверными проемами, пытаясь попасть друг в друга. Несколько пуль просвистело мимо головы. Одна из них задела по касательной ногу, оставив глубокую царапину. Я зашипела, схватившись за ногу. Нож в кармане был совсем рядом. Только как тут попасть с первой попытки.

Никогда не знаешь, какие навыки тебе пригодятся. Мне в тот раз помог свист.

– И это я еще сошел с ума? Ты выдаешь свое местоположение…

Договорить Марсель не успел. Доберманы уже оказались рядом, перехватив внимание на себя. Этих секунд мне хватило, чтобы подскочить к центру комнаты и попасть прямо в бедро. Мужчина тут же упал на колени. Псы с ранеными лапами растерянно отпрянули в разные стороны. Они рычали и приближались к нам обоим. Я открыла дверь холодильника, чтобы отгородиться, когда краем глаза заметила стейки на полках.

– Идите сюда! Смотрите, что у меня есть.

Животные тут же переключили свое внимание на еду, которую кинули в дальний угол. Только сейчас я заметила, как выпирали их ребра.

– Совсем у тебя совести нет, даже псов своих не кормишь.

Марсель глухо засмеялся, после чего откашлялся кровью. К этому моменту он уже успел вытащить кинжал, и в ноге теперь зияла глубокая рана.

– Зря ты его трогал, истечешь еще тут кровью, пока полиция со «Скорой» едут.

Мужчина как будто и не слышал меня. Только внимательно изучал оружие, не переставая бормотать себе под нос:

– Так и знал, что этому козлу Абердину нельзя доверять. Давно надо было от него избавиться.

– Кстати, об этом. Осака просила передать, как сильно она тебя ненавидит.