Рука Оберона

Я услышал, как она в соседней комнате напевает «Балладу о пересекающих морские просторы», любимую песню Великого Торгового Флота Амбера. Янтарное Королевство никогда не отличалось развитой промышленностью, да и сельское хозяйство отнюдь не было нашей сильной стороной. Однако наши суда способны были заплывать как угодно далеко в Царство Теней и прокладывали курс между любыми точками мира, торгуя буквально всем на свете. Практически все мужчины Королевства, как благородные, так и простолюдины, какое-то время отдавали Торговому Флоту. И именно сыновья самых благородных семей в стародавние времена прокладывали торговые пути для последующих поколений, бороздя моря десятков миров и нанося на карты их очертания; картами пользовались потом многие и многие сотни других капитанов. Когда-то и я участвовал в этом, хотя моя помощь, разумеется, никогда не была столь велика, как Джерарда или Кейна; но и меня глубоко волновало могущество морских просторов и сила духа тех, кто эти просторы покоряет.

Вскоре Вайол вернулась с тяжелым подносом, нагруженным хлебом, мясом, сыром, фруктами и графином вина. Она поставила поднос на столик возле моего кресла.

– Ты что, целый полк накормить решила? – спросил я.

– Ничего страшного, даже если ты что-то и не доешь.

– Вот спасибо! А может, и ты ко мне присоединишься?

– Ну, может, что-то из фруктов и съем, – спокойно и весело сказала Вайол.

Пальцы ее скользнули над блюдом, поймали яблоко, и она вернулась на свой диванчик, мурлыча все тот же напев.

– Рэндом говорит, что это твоя песня, – прервавшись, сказала она.

– Это было очень, очень давно, Вайол.

– А в последнее время ты ничего такого не сочинял?

Я хотел было покачать головой, потом спохватился и сказал вслух:

– Нет. Эта часть моей души… пока отдыхает.

– Очень жаль. Такая прелестная мелодия!

– Настоящий-то музыкант в нашей семье как раз Рэндом.

– Да, он очень хороший музыкант. Однако исполнительство и композиция – совершенно разные вещи.

– Это верно. Ну ладно, когда-нибудь, когда все успокоится… Скажи, а ты счастлива здесь, в Амбере? Все ли тебе здесь по вкусу? Нет ли у тебя в чем нужды?

Вайол улыбнулась:

– Мне лишь бы Рэндом был рядом. Он такой хороший!

Я был как-то странно тронут ее детской, восторженной манерой говорить о нем.

– Раз так, то я очень рад, – сказал я. И прибавил: – Рэндом значительно моложе нас… он, возможно, переживал многое более болезненно, чем остальные. Нет ничего более бессмысленного, чем рождение в семье еще одного принца, когда их и без того целая армия. Впрочем, в его детских горестях я не менее виновен, чем другие. Как-то раз мы с Блейзом высадили его на крошечный островок к югу отсюда…

– …а Джерард, едва узнав об этом, отправился туда и вызволил его, – подхватила Вайол. – Да, он мне об этом рассказывал. Неужели твоя вина до сих пор не дает тебе покоя? Ведь прошло столько лет!

– Так ведь и он тоже, наверно, об этом до сих пор не забыл.

– Нет, Рэндом давным-давно уже вас простил. Он об этом рассказывал как о веселой шутке. А еще он рассказывал, как вбил гвоздь в каблук твоего сапога, и гвоздь, выйдя наружу, буквально насквозь проткнул тебе пятку, стоило тебе этот сапог надеть.

– Так это все-таки был Рэндом! Черт меня побери! А я-то всегда винил Джулиана…

– Да, тот поступок действительно беспокоит Рэндома до сих пор.

– Господи, как же давно все это было… – произнес я.

Покачав изумленно головой, я снова принялся за еду, вдруг ощутив страшный голод. Вайол даже несколько минут молчала, давая мне как следует насытиться. Немного утолив голод, я почувствовал необходимость что-нибудь сказать.

– Да, так значительно лучше. Значительно! – благодарно сообщил я. – Знаешь, после этой странной и полной искушений ночи, которую я провел в Небесном Городе, силы мои явно истощились.

– Получил ли ты там какие-нибудь полезные предзнаменования?

– Не знаю, насколько полезными они могут оказаться… А впрочем, лучше иметь их, чем не иметь, Скажи: что нового в Амбере?

– По-моему, ничего. От служанки я узнала, что твой брат Брэнд продолжает поправляться. Он хорошо поел сегодня утром, что вселяет надежду на его скорое выздоровление.

– Приятно слышать, – сказал я. – И, по всей видимости, он уже вне опасности.

– Похоже, что так. Но что это… за череда ужасных и странных неожиданностей, жертвами которых оказались вы все? Меня это очень огорчает. Я так надеялась, что ты, может быть, получишь какие-то указания этой ночью в Тир-на Ног’тхе!

– Все это ерунда, – ответил я. – Я вовсе не уверен в ценности подобных указаний.

– Но тогда зачем же… Ох, извини.

Я рассматривал Вайол с каким-то новым интересом. По ее лицу по-прежнему ничего особенного прочесть было нельзя, но правая ее рука непроизвольно сжималась и разжималась, поглаживая и пощипывая обивку дивана. Потом, словно спохватившись, Вайол оставила диван в покое. Она, очевидно, была тем человеком, который уже ответил на свой самый главный вопрос и хочет только, чтобы об этом больше никто не узнал.

– Да нет, – промолвил я, – ты права: я соврал. Ты знаешь, что меня там ранили?

Она молча кивнула.