Рукопись Бэрсара

- Биил Тубар, - сказал я ему устало, - все, кто со мной идет, знают, чего им ждать. И если кто-то хочет уйти, я его не держу и не упрекаю. Я говорю о двух сотнях потому, что именно в стольких я уверен.

- Из всего-то моего войска?

- Да. И это значит, что у вас очень хорошее войско, и солдаты ваши не ружейное мясо, а честные и смелые люди.

- Ну вот! От такого-то охальника похвалы дождался! А все затем, чтобы взять моих лучших да перебить?

- Не позорьте лагарцев, доблестный тавел! Если нас победят, придет ваш черед драться с кеватцами - но уже на вашей земле. Не мешайте хоть кому-то из лагарцев не пустить врага на землю отцов!

- Эх, - сказал он печально, - мне б еще день-другой пересидеть. Чуял ведь... Что ты со мной творишь, парень! И дать боязно, и не дать совестно... Ладно, будь по-твоему. Три дня на прошение - и чтоб не самолично. А командиры? - глянул на меня и закивал. - Ну ясно, Ланс - кто еще? Давно копытом бьет. Как же: две войны прошел, а еще живой - людей стыдно! Эх, не пускать бы дурака... ладно, бери! Но уж гляди!

- Я зря никем не рискую.

- Окромя себя. Ладно, Тилар, - сказал он устало, - вон уже брезжит, а дел тебе не прикупать. Дай-ка я тебя благословлю на битву правую... и прощай. Будет господь милостив - так и свидимся.

Я в Тардане. Доделываю дела и жду добровольцев. Приятная неожиданность: первый мой караван уже пришел. Не стали ждать, пока просохнут дороги, а шли по тропам лесовиков.

Караван - это деньги, деньги - это кони, кони - это поход...

Хорошо, что в здешних домах не бывает зеркал, потому что я просто боюсь повстречаться с тобой взглядом. Я - вовсе не я, а какой-то другой человек, напяливший мое тело, как краденую одежду, и даже голос его чужой - надменный, самоуверенный голос болвана, который уверен, что знает все.

Я ничего не знаю. Я знаю, что завтра меня потащат в поход, и там, должно быть, убьют. Я помню, что было со мною в прошлый раз, а в этот меня убьют. Даже не страх: покорность и тупая тоска. Кто-то, одетый в мое тело, доделывает дела, чтобы скорее отправить меня на смерть...

"Что такое счастье?" - не спросят у меня. А я бы ответил. Счастье это тот коротенький промежуток, когда все решено, но решение еще не стало делом.

Счастье - это лесная база в забытом богом углу, где сходятся три страны. Нет, конечно, никто никогда не проводил здесь границ. Просто поедешь прямо - на третий день выедешь к полноводной Истаре, а еще через неделю увидишь Кайал. Вправо - каких-то два дня - и появятся стены Исога, назад - смотришь, и доберешься до Каса.

"Счастье - это свобода", - думаю я. Эгон забрал своих людей и уехал к Исогу, Эргис забрал своих людей и уехал к Дарну, Сибл со своими людьми сидит возле Каса, и только мои лагарцы скучают со мной.

Когда мы выехали, в Тардан цвели сады. Когда мы ехали через Бассот голосила пора птичьих свадеб. А здесь уже набухает лето; деревья одеты в листву, и трава по колено.

Счастье - один-единственный миг, вот этот самый, украденный у судьбы...

- Биил Бэрсар! - зовет меня Ланс, и я улыбаюсь ему. Он так завидно и так нескрываемо молод! Ветеран двух войн, владелец высшей из боевых наград и двадцати одного года.

- Приветствую вас, алсах, - говорю я ему - уже без улыбки. Юные ветераны ужасно боятся насмешек, а мои друзья умеют уесть - особенно тихоня Эгон.

- Биил Бэрсар, - говорит он сурово и смотрит прямо в глаза. Честный и бестрепетный взгляд, еще не замутненный войной, еще не омраченный жизнью; мне нравится этот мальчик, но, может быть, завтра я поведу его в бой и позволю его убить, а если и пожалею о нем, то после - когда смогу.

И я уже не противен себе.

- Я хотел бы с вами поговорить!

- К вашим услугам, алсах.

- Насколько я помню, вы звали нас на войну!

- Господи помилуй, алсах! С кем это вы собирались воевать? Пока никакой войны нет.

- Так может, и не будет?

Мне не хочется уходить от солнца и трав, но я ухожу. Приглашаю его с собой и спускаюсь в землянку. Здесь стоит полумрак и запах сырой земли. Здесь стол, за которым можно писать - и все для письма. Подставка, на которой лежит ружье - и все для стрельбы. И маленький вороненный ящик в углу, а вот он для чего - не знает никто.

- Послушайте, Ланс, - сказал я ему, - мне не хочется вас обижать. Мне очень долго не хотелось вас обижать, но, кажется, пора. Когда мы встретились в первый раз, я вам ничего не предложил. Я только просил вас разузнать обо мне. Расспросить подробнее друзей и врагов, чтобы решить, стоит ли вам еще раз встречаться со мной.

- Я это сделал, - сказал Ланс. - Ваши друзья сказали, что вы храбрец, а ваши враги, что вы - колдун.

- А истина посредине. Я - политик.

Он посмотрел удивленно и засмеялся. Расхохотался, как мальчишка, услыхавший отличную шутку. Мне бы очень хотелось улыбнуться в ответ!

- Боюсь, что из нашего главного разговора вы запомнили только слово "война".

- Я запомнил еще кое-что. Под чужим именем, без славы, почти без надежды. И в случае особой удачи - позорная казнь.

- Очень романтический вариант! Должен вас поздравить: вы запомнили пустяки, а главное упустили.