Рукопись Бэрсара

Я думал об этом, когда ко мне привели "невидимку", о том, что же надо сделать с человеком, чтобы он стал таким, и даже не сразу понял смысл его слов. Чтобы понять, мне пришлось повторить про себя: "Карт, сын Гилора, арестован и доставлен в Квайрскую тюрьму. Дело держат в тайне, но, кажется, обвинят в заговоре".

Я не взорвался при невидимке. Терпеливо выслушал до конца, передал инструкции для Зелора и велел перейти на другой канал, там, где луна и старец. Это значит Лагар, Тардан - это где вода и рыба.

А когда невидимка ушел и мы остались с Эргисом...

Я молча мечусь в холодной ловушке землянки, три шага туда - три шага обратно, и нельзя ничего сказать, слова рычанием бьются в горле, я бегаю и рычу, и Эргис с тревогой глядит на меня.

Он посмел! Ах, тварь...

Дети Гилора были семьей Баруфа - единственной, какая была у него. Он их любил... только их он просто любил, ничего не загадывая и не примеряя их к цели. И когда он отправил мальчиков в Биссал... да, я знаю, он просто хотел их уберечь от того, что скоро должно начаться. И эта скотина посмела!

Да, конечно, это удар по мне. Но это удар и по памяти Баруфа. Я обязан выручит Карта ради Суил и ради себя самого, потому что меня осудят, если я брошу родственника в беде, но ради Баруфа я должен так это сделать, чтоб Таласар надолго запомнил урок.

Почему, ну почему я не вытащил мальчиков в Кас? Потому что они не хотели. Я их звал...

Врешь, тоскливо подумал я, не очень-то ты их звал.

До сих пор мне везло с родней. Умница Зиран так сумела себя поставить, что наше родство не мешало ни ей, ни мне. Ирсал, как только узнал о моем избраньи, дал мне понять, что Братство выше родства. Брат Совета не может быть ни в каком родстве с Великим. Его жена и дети порой навещают мать, но только с черного хода и когда меня нет в Касе. А что бы я делал с братьями Суил? Отдать их солдатами под команду Эргису? Меня осудят, потому что они - мне родня, и потому, что они дети мученика Гилора. Поставить мальчишек над испытанными бойцами, над людьми, которые им годятся в отцы?

Теперь мне придется об этом подумать. Надеюсь, что Нилаг успеет сбежать. Он служит в Соиме, почти у лагарской границы. Привычная мелкая мстительность Таласара. В свои восемнадцать лет мальчишка успел получить награду за храбрость, сражаясь в Биссале.

Ничего, подумал я, я и это припомню. Если вытащу Карта...

Ладно, Рават, ты этого сам захотел. Я думал начать позже...

Мы встретились с Угаларом, и это была веселая встреча. Он понял мои побуждения, но не простил мне измены. А я подумал, что уже никогда не увижу его.

Мы мчимся в Лагар с весною наперегонки. Деревья покрылись листвой, победный и радостный птичий крик, и солнце, врываясь в разрывы крон, уже не гладит, а припекает. Уже подсохли лесные тропы, и мы не барахтаемся в грязи, а бодро несемся вслед за весною.

И мы догоняем ее в Лагаре. Здесь только-только проклюнулись листья и лишь начинают цвести сады. Мне очень нравится тихий Лагар, его деревни, его дороги, его приветливые городки, его придорожные харчевни с недорогой и вкусной едой.

Лагар - для меня почти эталон. Здесь есть все, что задано Средневековьем, но человеку здесь можно жить. Когда я задумываюсь о Квайре - каким он станет в конце-концов? - мне хочется, чтоб он стал таким. Страною, где можно просто жить.

Ну, слава богу! Хоть одна приятная весть: Нилаг уже в Лагаре. Я не узнал его. Я помнил подростка с задумчивыми глазами, а тут встал на вытяжку рослый солдат.

Он даже нахмурился, когда я его обнял, и стиснул губы, когда я взял его руку.

- Здравствуй, брат! Как же я рад, что ты здесь! Что, тяжело пришлось?

- Нет... Карт... когда брали... он успел дружку шепнуть, чтоб меня упредил. Тот с утра отпросился - и в Соим. Ну, я смекнул: Карт хочет, чтоб я ушел. Ему так проще. Ну, я и ушел.

Как будто из дому вышел. А на деле - три дня через северное Приграничье, которое немногим добрее, чем юг.

- Ну и славно! - говорю я ему. - Мать-то как обрадуется! И Суил. Ты ведь и племянника еще не видел!

- Нет, - говорит он и смотрит прямо в глаза. Ясный бестрепетный взгляд, прозрачный и непреклонный, очень знакомый взгляд, достойный братец моей Суил. - Ты... ты не серчай, Тилар, только я не поеду.

- Почему? Я тебя чем-то обидел?

- Нет. Ты не думай... я тебя почитаю... только неровня мы. Суил... она пусть, как знает... а мы из чужих рук хлеб не едим!

В Тардане я иногда бываю свободен. Работы хватает - и те немногие дни, что я могу здесь побыть, рассчитаны по минутам. Но в гавани, в пестром кипении разноплеменной толпы, когда я гляжу на зеленую даль океана, на грязную грацию здешних пузатых судов...

- Биил Бэрсар! - он робко комкает шапку в могучих руках, привыкших к мечу и штурвалу.

- Рад вас видеть, итэн Лайол!