Руководство к действию на ближайшие дни

– Как я уже говорил, завтра я уезжаю, – сказал Билл. – И мне нужен человек, на которого я смогу положиться и доверить ему этот ящичек. Мне нужно кое-что уладить, а ящик должен тем временем находиться в хороших руках.

– Понимаю, – произнес Моррис.

– Мне бы хотелось, чтобы это были ваши руки, – сказал Билл. – Я могу положиться на вас в этом отношении?

Роберт Моррис взял ящичек в руки. Он был на удивление легким, слегка помятым, на не плотно закрытой крышке – большой замок.

– Конечно можете, – уверил он.

Под утро Томас Билл во второй раз уехал из гостиницы.

Он полностью оплатил свой счет и вышел на пробуждающуюся улицу. Роберт Моррис больше никогда его не видел.

Но письмо он получил.

Через два месяца после отъезда Билла от него пришло письмо, из Сент-Луиса.

В ящичке, который он оставил у Морриса, – объяснялось в письме, – есть чрезвычайно важные документы об имуществе Билла и о капиталах других людей, которые связаны с ним деловыми отношениями. Билл собирался отправиться на охоту, а заодно уладить и другие дела, – возможно, некоторые из них будут опасными. Он попросил Морриса, если он не придет за своим ящиком в течение десяти лет, взломать замок и действовать по инструкции, которую найдет в одном из документов.

Часть бумаг не будет понятна без подходящего шифра. Этот шифр в руках у другого товарища Билла. Он приедет в гостиницу в июне 1832 года, не раньше, чтобы расшифровать документы и действовать в соответствии с ними.

Моррис хранил ящичек в сейфе гостиницы и ждал.

Томас Билл больше не вернулся. Да и никто другой не приехал за этим ящиком: ни через десять лет, ни потом. Сам Моррис не осмелился его открыть, хотя именно этого требовало письмо.

Шли годы, Роберт Моррис состарился.

Он все еще владел этой гостиницей, и она все еще была самой лучшей в Линчберге. Его волосы поседели и поредели, пузо выросло еще больше, а кожа обвисла, зрение утратило остроту.

Хозяин гостиницы невольно становится свидетелем многих тайн. Маленьких секретных романов, разговоров, которых никто не должен слышать. Он обнаруживал вещи, которые случайно оставляют в номерах – и которые могут рассказать то, чего никто не должен бы знать. Но ящик Томаса Билла упорно превосходил все секреты. Раз в несколько недель ночью Роберт Моррис отпирал большой сейф, вынимал ящичек и снова осматривал его, размышляя, не открыть ли его все-таки. Он тряс его – и слышал легкое шуршание; держал в руках замо́к – и думал, как можно его разбить; но в конце концов неизменно возвращал ящик в сейф и запирал.

Вплоть до того холодного вечера, когда он сидел в холле, на том же стуле, на котором сидел, когда получил этот ящик, а солнце снова клонилось к закату. Шел уже 1845 год. Двадцать пять лет минуло с тех пор, как Билл в первый раз приехал в Линчберг, и Роберт Моррис решил, что прошло достаточно времени и что настал час узнать, что же находится в ящичке.

Он сделал большой глоток джина и подошел к сейфу, открыл его, вытащил ящичек и отнес его наверх, в свою комнату. Лицо его слегка покраснело. Взломать замок оказалось делом двадцати минут, не больше. Моррис уже несколько лет обдумывал этот шаг и запасся всеми необходимыми инструментами.

Солнце скрылось за горизонтом как раз тогда, когда Роберт Моррис открыл ящик – через двадцать с лишним лет после того, как его закрыли.

Почти двадцать лет спустя, в 1862 году, какой-то человек спешно поднялся по лестнице в комнату Роберта Морриса, перешагивая через ступеньки. Когда он вошел, хозяин повернулся к нему, и постаревшее лицо его озарилось улыбкой.

– Вы приехали, – подтвердил Моррис.

– Я приехал, – подтвердил человек.

Моррис мягко положил руку на плечо дочери, сидевшей у его кровати.

– Дорогая моя, – сказал он. – Дай нам поговорить несколько минут наедине. Я должен кое-что рассказать моему дорогому другу.

Женщина у кровати взглянула на него с нежностью – и посмотрела на гостя.

– Присмотрите за ним вместо меня, ладно? – не столько вопросительно, сколько утвердительно произнесла она.

– Конечно, – ответил он.

Она медленно встала, шурша платьем, и тихими шагами вышла из комнаты. Гость сел на стул, который она освободила.

– Вы приехали относительно быстро, – констатировал Моррис.

– Письмо создало у меня впечатление, что дело экстренное, – сказал друг.

– Я не хотел, чтобы это звучало так.

– Я чувствую срочность в ваших письмах, даже когда вы стараетесь ее скрыть.

Моррис усмехнулся.

– Да, это так. – Он посмотрел за окно. Его лицо вновь стало серьезным, и он добавил: – Мне осталось недолго.

Друг молчал. Он был не из тех людей, которые ободряют и утешают, сами себе не веря. Старик был прав.

– Если так, то я рад, что приехал, – произнес он наконец.

Моррис повернулся к нему и снова улыбнулся.

– У меня была хорошая жизнь, – сказал он. – Я вполне доволен, верите ли?

– Рад слышать, – ответил друг. Он хотел было схватить умирающего старика за руку, но, вспомнив о серьезности разговора, сдержался.