Читаем Руководство к действию на ближайшие дни полностью

Он быстро вышел из-за стеллажей и двинулся к столу у входа.

«Руководство к действию на ближайшие дни» ждало его на столе, обложка мерцала отблесками света, проникающего сверху.

– Что ты собираешься сделать? – спросила Оснат.

– Почитать, – ответил Бен.

Взял книгу, открыл ее и стал читать. Через две минуты захлопнул и положил на стол.

– Ну как? – спросила Оснат.

– Ряд эн – двадцать два.

– Невероятно! – Оснат вытаращила глаза. Взяла книгу, посмотрела на нее, потом на Бена, потом снова на книгу, наконец отложила ее и с улыбкой сказала: – Просто невероятно.

Она пошла к этому ряду, но Бен ее остановил:

– Сначала нужно достать ключи.


– Вы бы видели его лицо! – торжествовала мадам Вентор, снова спускаясь в подвал. – Я думала, его хватит инфаркт на месте. Он попробовал две капли и так растрогался, что даже прослезился.

– А телефон он вам дал?

– Конечно, – сказала мадам Вентор. – Даже позвонил при мне тому парню. Закрыл бутылку, достал телефон и позвонил. В полночь мы встречаемся с этим типом в музее. Он будет ждать нас внутри, нужно позвонить ему по внутренней связи – он откроет.

– До полуночи осталось недолго, – сказала Оснат.

– Именно что, – ответила мадам Вентор. – А почему вы стоите тут, а не ищете?

– Бен заглянул в книгу, – сказала Оснат.

– А, тоже мысль. И?

– Ряд эн – двадцать два, – сказал Бен. Но сначала нужно найти ключи. Они тут, в тумбочке.

Он подошел к тумбочке, наклонился и открыл дверцу.

Оснат и мадам Вентор тоже наклонились.

Внутри, как солдаты на параде, на трех полках стояли бутылочки, похожие на флаконы лака.

– Экзамены! – закричала мадам Вентор.

– Что? – хором переспросили Бен с Оснат.

Вентор быстро обошла стол и опять наклонилась.

– В конце курса, на котором Вольф обучал людей сливать свои переживания в жидкость или еду, – ответила она, – нужно было сдать экзамены. Одним из заданий было – поместить свои переживания от учебы на курсах в такую бутылочку. Я не знала, что он их сохранил.

– Ого! Метапереживания! – воскликнула Оснат.

– Тогда если я правильно понял, – сказал Бен, – то этот курс вообще не стоило проводить. Достаточно выпить одну из этих бутылок – и все, ты профессионал. Разве нет?

– Да, – ответила мадам Вентор, задумавшись, – так и есть. – Я тоже говорила ему это. Но видимо, ему нравилось учить людей. Взаимодействие с ними его радовало. «С каждым общаешься по-своему, – говорил он. – Всегда лучше личное общение, если это возможно». Может быть, изготовить одну бутылку, которой все будут пользоваться, было бы эффективнее, но Вольф не всегда стремился к эффективности, особенно когда альтернатива – хорошее переживание. В этом случае, видимо, – его переживание.

– Так, значит, он собрал всех учеников в этой тумбочке? – спросила Оснат, все еще нагибаясь над столом.

– Да, видимо. – Мадам Вентор вытащила несколько бутылок и повертела их в руках. – Интересно, знаю ли я их.

Бен пошарил на нижней полке и наконец достал оттуда маленькую связку ключей с брелоком в виде фиолетового щенка.

– Это оно, – сказал он.

Он резко встал и направился к нужному ряду.

Оснат и мадам Вентор поспешили за ним.

Они шли молча, пока Бен не закричал: «Н!» – и не свернул в проход около этого ряда.

1… 4… 12… 15…

– Двадцать два, – прочел Бен.

Они остановились и уставились на стеллаж под номером двадцать два.

Три верхние полки были закрыты большими и на вид тяжелыми деревянными дверями. Наличники украшены богатой резьбой, ручки дверей соединяла цепь с большим железным замком.

В правом нижнем углу на дверь была налеплена маленькая белая наклейка, а на ней нарисован череп.

– Не слишком хороший знак, правда? – сказала Оснат.

Бен вынул связку ключей и вставил один из них в замочную скважину. Замок не открылся. Он вытащил ключ и повернул связку, чтобы попробовать следующий. Краешком сознания он вдруг понял, что перед шкафом сейчас стоит именно он, а мадам Вентор и Оснат терпеливо ждут за его спиной.

То есть лидером оказался он.

Второй ключ тоже не подошел.

Третий даже не влез в скважину.

«Давай, давай», – услышал он свой собственный голос.

Четвертый ключ вошел, как нож в масло. Бен повернул его – и замок щелкнул и открылся.

Он снял скобу замка и положил ее на одну из нижних полок. Потом оглянулся на Оснат и мадам Вентор. Слегка кивнул – они кивнули в ответ.

Он ухватился за дверцы обеими руками и широко распахнул.

Первые пять секунд все молчали, глядя на плотно исписанные этикетки. Потом наклонились, чтобы рассмотреть получше.

– Ого, – наконец сказала Оснат.

– О-о-о-ох, – выдохнула мадам Вентор.

– О-фи-геть! – подвел черту Бен.

24

Леон понял, что что-то не так, когда попытался включить свет.

Он был на мели, но все же не настолько, чтобы ему отключали электричество. Он тихо постоял несколько секунд и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Рюкзак с бутылкой, которую дала ему Вентор (о ней можно сказать только одно: «Вау!»), он положил на пол. Постепенно в темноте стали проступать контуры мебели и других предметов. Но обстановка была как будто чужой. Кто-то расставил все вещи по-другому.

Перейти на страницу:

Все книги серии Большой роман

Я исповедуюсь
Я исповедуюсь

Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления. Однако оказывается, что история жизни Адриа несводима к нескольким десятилетиям, все началось много веков назад, в каталонском монастыре Сан-Пере дел Бургал, а звуки фантастически совершенной скрипки, созданной кремонским мастером, магически преображают людские судьбы. В итоге мир героя романа наводняют мрачные тайны и мистические загадки, на решение которых потребуются годы.

Жауме Кабре

Современная русская и зарубежная проза
Мои странные мысли
Мои странные мысли

Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». Новый роман Памука «Мои странные мысли», над которым он работал последние шесть лет, возможно, самый «стамбульский» из всех. Его действие охватывает более сорока лет – с 1969 по 2012 год. Главный герой Мевлют работает на улицах Стамбула, наблюдая, как улицы наполняются новыми людьми, город обретает и теряет новые и старые здания, из Анатолии приезжают на заработки бедняки. На его глазах совершаются перевороты, власти сменяют друг друга, а Мевлют все бродит по улицам, зимними вечерами задаваясь вопросом, что же отличает его от других людей, почему его посещают странные мысли обо всем на свете и кто же на самом деле его возлюбленная, которой он пишет письма последние три года.Впервые на русском!

Орхан Памук

Современная русская и зарубежная проза
Ночное кино
Ночное кино

Культовый кинорежиссер Станислас Кордова не появлялся на публике больше тридцати лет. Вот уже четверть века его фильмы не выходили в широкий прокат, демонстрируясь лишь на тайных просмотрах, известных как «ночное кино».Для своих многочисленных фанатов он человек-загадка.Для журналиста Скотта Макгрэта – враг номер один.А для юной пианистки-виртуоза Александры – отец.Дождливой октябрьской ночью тело Александры находят на заброшенном манхэттенском складе. Полицейский вердикт гласит: самоубийство. И это отнюдь не первая смерть в истории семьи Кордовы – династии, на которую будто наложено проклятие.Макгрэт уверен, что это не просто совпадение. Влекомый жаждой мести и ненасытной тягой к истине, он оказывается втянут в зыбкий, гипнотический мир, где все чего-то боятся и всё не то, чем кажется.Когда-то Макгрэт уже пытался вывести Кордову на чистую воду – и поплатился за это рухнувшей карьерой, расстроившимся браком. Теперь же он рискует самим рассудком.Впервые на русском – своего рода римейк культовой «Киномании» Теодора Рошака, будто вышедший из-под коллективного пера Стивена Кинга, Гиллиан Флинн и Стига Ларссона.

Мариша Пессл

Детективы / Прочие Детективы / Триллеры

Похожие книги

первый раунд
первый раунд

Романтика каратэ времён Перестройки памятна многим кому за 30. Первая книга трилогии «Каратила» рассказывает о становлении бойца в небольшом городке на Северном Кавказе. Егор Андреев, простой СЂСѓСЃСЃРєРёР№ парень, живущий в непростом месте и в непростое время, с детства не отличался особыми физическими кондициями. Однако для новичка грубая сила не главное, главное — сила РґСѓС…а. Егор фанатично влюбляется в загадочное и запрещенное в Советском РЎРѕСЋР·е каратэ. РџСЂРѕР№дя жесточайший отбор в полуподпольную секцию, он начинает упорные тренировки, в результате которых постепенно меняется и физически и РґСѓС…овно, закаляясь в преодолении трудностей и в Р±РѕСЂСЊР±е с самим СЃРѕР±РѕР№. Каратэ дало ему РІСЃС': хороших учителей, верных друзей, уверенность в себе и способность с честью и достоинством выходить из тяжелых жизненных испытаний. Чем жили каратисты той славной СЌРїРѕС…и, как развивалось Движение, во что эволюционировал самурайский РґСѓС… фанатичных спортсменов — РІСЃС' это рассказывает человек, наблюдавший процесс изнутри. Р

Андрей Владимирович Поповский , Леонид Бабанский

Боевик / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Боевики / Современная проза