Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа

Она подумала о Блю. Надо защитить его, пока Джеймс Харрис полностью не подчинил его своей воле. Сын врал по поводу того, где был во время изнасилования, но она надеялась, что еще не слишком поздно. Нужно дать ему то, чего он хотел бы больше, чем одобрения Джеймса Харриса.

Затем где-то позади звуков, издаваемых домом, она услышала, как открылось окно. Звук пришел откуда-то дальше по коридору, из-за закрытой двери спальни дочери, и Патриция немедленно поняла, что Кори выскользнула из дома.

Это было как прозрение. Неудивительно, что по утрам Кори выглядела такой уставшей. Не удивительно, что она вечно витает в облаках. Каждую ночь она сбегала из дому, чтобы встретиться с каким-то парнем. Патриция была настолько захвачена событиями, связанными со Слик и Джеймсом Харрисом, что совсем упустила из виду тот факт, что в ее доме было два подростка, а не только Блю. И было много обычных повседневных рисков, о которых следовало беспокоиться их матери.

Она откинула одеяло, сунула ноги в тапочки и пошла вдоль дверей второго этажа. Из комнаты Кори раздавалось приглушенное ритмичное постукивание, и мать поняла: это не Кори выскочила из дома, это ее парень проник к ней. Патриция включила свет в коридоре и распахнула дверь в комнату дочери.

Поначалу Патриция не поняла, что видит в лучах бьющего из коридора света.

Два бледных обнаженных тела лежали на кровати. То, что ближе к ней, было Джеймсом Харрисом, его мускулистая спина и ягодицы ритмично двигались, пульсируя подобно сердцебиению. Он стоял на коленях между длинных ног девушки с плоским животом и с упругими, вздернутыми, недостаточно развитыми подростковыми грудями. Его рот касался внутренней поверхности ее бедра рядом с лобком. Ее волосы разметались по подушке, глаза были полуприкрыты в экстазе, на губах блуждала самозабвенная улыбка. Патриция раньше никогда не видела такой улыбки на лице Кори.

Глава 35

Патриция бросилась к дочери, принялась трясти ее за плечи, хлестать по щекам.

– Кори! – кричала она. – Кори! Очнись!

Но эта непристойность все продолжалась, они двигались, слившись воедино и пульсируя, как огромный мешок крови. Кори тихонько мяукнула от удовольствия и одной рукой потянулась вниз, легонько скользнув по животу, к лобковым волосам, Патриция схватила ее за запястье и отдернула, Кори начала извиваться, и Патриция поняла, что первым делом надо убрать голову Джеймса Харриса, лежащую между ног дочери, посмотрела на него, и желудок предупреждающе сжался, подступала тошнота.

Крепко сжав губы, она отпустила разгоряченную руку своего ребенка и попыталась оттащить Харриса. Она схватила его за плечи, но он сопротивлялся, стараясь не отрываться от Кори. Чувствуя себя полной идиоткой, Патриция подняла с пола футбольную бутсу и со всей силы стукнула ею по мужской голове. Первый удар был слабым и не достиг желаемого эффекта, она стукнула еще раз, сильнее, но только после третьего удара услышала глухой звук, говорящий о том, что она наконец-то попала по черепу.

Она принялась вновь и вновь бить по нему бутсой дочери, выкрикивая:

– Прочь! Прочь! Прочь от моей девочки!

Сосущий слюнявый звук взорвал комнату – звук разрываемого надвое сырого стейка. – Джеймс Харрис уставился снизу вверх с открытым ртом и остекленевшим взглядом, как деревенский кузен-дурачок, и что-то черное и нечеловеческое свисало из разверстой дыры в нижней части лица, откуда на кровать капала вязкая кровь. Он попытался сфокусировать свой взгляд на Патриции, которая стояла, держа бутсу у уха, готовая в любую минуту вновь пустить ее в дело.

– Э-э, – тупо произнес он.

Потом рыгнул, и струйка крови, смешанная со слюной, скатилась по отростку, болтающемуся под его подбородком. Затем отросток начал скручиваться, медленно исчезая во рту, покрытом запекшейся кровью.

«Боже, – подумала Патриция. – Я сошла с ума», – и резко опустила бутсу. Джеймс Харрис поднялся, одной рукой перехватил ее за запястье, второй – за горло и отбросил к противоположной стене. Удар пришелся между лопаток, вышиб весь воздух из легких и подбросил язык к нёбу. В следующую секунду монстр оказался над ней, дыхание его было горячим и прерывистым, а его предплечье давило на ее горло. Он был сильнее и быстрее ее, и она обмякла, словно добыча.

– Это ты во всем виновата, – прорычал голос, хриплый и невнятный из-за переполнявшей рот жидкости.

Кровь покрывала произносившие слова губы, и горячие брызги летели Патриции в лицо. Она знала: это правда. Это. Всё. Ее. Вина. Она подвергла своих детей опасности, она пригласила это существо в свой дом. Она была настолько одержима детьми из Сикс-Майл и Блю, что не подумала, что и Кори может грозить опасность. Мать сама привела детей в лапы чудовища.

Она видела, как по его горлу с каждым глотательным движением все ниже и ниже опускается сжавшееся в комок приспособление, при помощи которого он сосал кровь ее дочери.

– Ты сказала, что это должно остаться между нами.