Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа

Слик была бледной, кожа ее казалась сухой как бумага, она боялась оставаться одна, особенно ночью. Медсестры принесли одеяла, и Патриция устроила себе спальное место в кресле рядом. Когда Лиланд уехал, она поднесла к уху Слик телефон, чтобы та смогла помолиться на ночь вместе с детьми. Слик тихо лежала в своей постели, натянув простыню до самого подбородка. Ее кукольные руки покрывали белые полоски пластырей, фиксирующих многочисленные иглы капельниц и трубки. Большую часть дня ее лихорадило. Когда Патриции показалось, что подруга находится в ясном сознании, она решила почитать ей книгу ноября: «Мужчины с Марса, женщины с

Венеры»[56]. Но после первого абзаца ей показалось, что Слик что-то проговорила.

– Что?.. Что такое? – наклонилась Патриция к кровати.

– Другое… – разобрала она. – Что-нибудь другое…

Патриция достала из сумочки последнюю книгу Энн Рул.

– «Двадцать первое сентября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, – начала читать она. – В Портленде был чудесный солнечный воскресный день – лучший во всем Орегоне, если на то пошло. Если повезет, то еще два месяца можно будет не думать о зимних дождях и северо-западном ветре…»

Изложение фактов и географических данных успокоило Слик, она слушала, закрыв глаза. Она не спала, просто лежала и тихо улыбалась. За окном наступили сумерки, и свет в палате стал казаться ярче. Патриция продолжала читать, стараясь громче произносить слова, чтобы ее было слышно из-под маски.

– Я не слишком поздно?

Патриция подняла голову и увидела, как Мэриэллен открывает дверь в палату.

– Спит? – шепотом поинтересовалась та из-под маски.

– Спасибо, что пришла, – проговорила Слик не открывая глаз.

– Все справляются о твоем здоровье, – сказала Мэриэллен. – Китти тоже хотела прийти.

– Ты читаешь книгу этого месяца? – спросила Слик у Мэриэллен, которая пододвинула к кровати тяжелое коричневое кресло.

– Даже не открывала. «Мужчины с Марса»? Слишком жирно им будет!

Слик закашлялась, и Патриция не сразу сообразила, что она смеется.

– Я попросила… – прошептала Слик, и Патриция с Мэриэллен напряглись, чтобы расслышать ее, – попросила Патрицию не читать это мне.

– Скучаю по книгам, которые мы когда-то обсуждали, по крайней мере там в каждой было убийство, – призналась Мэриэллен. – Что плохо в нашем теперешнем клубе – там слишком много мужиков. Они не знают, что надо читать книги, которые учат, как спасти жизнь, они больше любят слушать собственные речи. И весь вечер нам приходится выслушивать их мнения.

– Это звучит как… сексизм, – прошептала Слик.

Она единственная была без маски, поэтому, хоть ее голос и был самым слабым, он звучал отчетливее других.

– Да я бы и не возражала послушать, – сказала Мэриэллен. – Если бы их мнение хоть чего-то стоило!

Здесь, когда они сидели втроем в маленькой палате Слик, Патриция резко ощутила нехватку еще двоих. Это был словно клуб выживших – жалкие остатки их былого «не-клуба».

– Ты собираешься на Устричный пикник Китти? – спросила она Мэриэллен.

– Если он состоится. Она сейчас так себя ведет, что его вполне могут отменить.

– Я не разговаривала с ней со дня Хеллоуина.

– При случае позвони ей, – посоветовала Мэриэллен. – У них что-то не то… Хорс говорит, она всю неделю не выходила из дому, а вчера даже не вышла из своей комнаты. Он обеспокоен.

– А что у них не так? – спросила Патриция. – Что говорит Хорс?

– Говорит, ее мучают ночные кошмары, – ответила Мэриэллен. – Она много пьет и каждую секунду хочет знать, где дети. Она постоянно боится, что с ними может что-то случиться.

Патриция решила, что пришло время поделиться информацией с кем-нибудь еще.

– Ты не хочешь ничего рассказать Мэриэллен? – спросила она у Слик. – Ведь у тебя наверняка есть что ей сказать?

Слик демонстративно покачала головой.

– Нет, – прохрипела она. – Врачи еще ничего не знают.

Патриция наклонилась к ней.

– Здесь он не достанет тебя. Ты можешь ей все рассказать.

– И как она себя чувствует? – раздался от двери приятный мужской голос, полный заботливого участия.

Глаза Слик расширились. Патриция сгорбилась, словно ей всадили нож между лопаток, потом обернулась – ошибки быть не могло: она сразу узнала эти глаза над маской и эту фигуру под накинутым на плечи одноразовым халатом.

– Простите, не мог прийти раньше, – проговорил сквозь маску Джеймс Харрис, пересекая комнату. – Бедняжка Слик! Что же с тобой случилось?

Патриция встала, оказавшись на его пути к кровати. Он остановился и положил свою большую руку ей на плечо. Ей потребовались все силы, чтобы не вздрогнуть.

– Так хорошо, что вы здесь, – сказал Джеймс Харрис, мягко отстранил ее и навис над Слик, опершись одной рукой о поручень. – Как ты себя чувствуешь, милая?

Все это было нагло и непристойно. Патриции хотелось кричать, ей хотелось вызвать полицию, хотелось, чтобы его немедленно арестовали, но она знала, что никто им не поможет. Тут она осознала, что ни Мэриэллен, ни Слик тоже так и не сказали ни слова.

– Ты не в настроении разговаривать? – спросил Джеймс Харрис у Слик.