Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа

– У меня нет времени играть в ваши игры.

– Я пойду с вами, – повторила Патриция.

Миссис Грин проводила ее. У двери Патриция остановилась:

– Как мы можем видеть Мисс Мэри?

– Она горит в аду. Я спросила священника, и он ответил, что именно оттуда приходят призраки. Они горят в аду и не могут войти в прохладные и целебные воды реки Иордан, пока полностью не оставят этот мир. Мисс Мэри подвергает себя адским мукам, потому что хочет предупредить вас. Она в огне, потому что любит внуков.

Кровь Патриции застыла в жилах.

– Я думаю… – начала она. Она попыталась еще раз, самый последний, предпринять попытку остановить все эти разговоры о призраках, о нестареющих людях, стереть из своей памяти видение Джеймса Харриса и Дестини Тейлор в задней части фургона и ту жуткую штуку, что выглядывала из его рта, когда он наклонялся над телом девочки. – Может быть, мы всё чересчур усложняем. Может быть, если мы придем к нему и попросим остановиться… скажем, что мы всё знаем…

– Вот три ненасытимых, – сказала миссис Грин, и Патриция узнала цитату, хотя и не помнила, откуда она. – И четыре, которые не скажут: «Довольно!» Он пожирает все, что найдет на земле, и все продолжает жрать. У ненасытимости две дочери: «Давай, давай!»

У Патриции возникла идея:

– Если вдвоем мы справимся быстро, то втроем – еще быстрее.

Глава 28

– Патриция! – воскликнула Слик. – Слава богу!

– Прости, что я без звонка… – начала было Патриция.

– Здесь всегда рады видеть тебя! – Слик втянула ее с порога в дом. – Я все мозги сломала, раздумывая о вечеринке к Хеллоуину, может, благодаря тебе что-то сдвинется с мертвой точки. У тебя это всегда так хорошо получается!

– Ты устраиваешь вечеринку на Хеллоуин? – спросила Патриция, проходя следом за Слик на кухню.

Она крепко прижимала к телу сумочку, чувствуя, как папка и фотография прожигают ее холщовые бока.

– Я против Хеллоуина во всех его проявлениях. Это сатанизм. – Слик открыла дверцу своего безупречно чистого холодильника стального цвета, доставая сливки. – И в этом году накануне Дня Всех Святых у меня будет вечеринка Реформации[53]. Знаю, всё в последнюю минуту, но славить Господа никогда не поздно.

Она налила кофе, добавила туда сливки и пододвинула Патриции черную с золотом кружку Университета Боба Джонса.

– Какая вечеринка? – попыталась спросить Патриция, но Слик уже унеслась через распашную дверь в пристройку.

Патриция последовала за ней с сумочкой в одной руке и кофе – в другой. Хозяйка заняла один из диванов в той части помещения, которую она называла «зона для бесед», Патриция села напротив и поискала глазами, куда пристроить кружку. Кофейный столик между женщинами был завален ксерокопиями, вырезками из журналов, скоросшивателями и карандашами. На столике сбоку от дивана Патриции красовалась коллекция табакерок, пара мраморных яиц и чаша с ароматической смесью. К сухим лепесткам цветов, листьям и кусочкам древесной коры Слик добавила в чашу несколько шаров и колышков для гольфа, чтобы отдать должное спортивным пристрастиям Лиланда. Патриция решила просто держать кружку на коленях.

– Пряник вернее кнута, – говорила Слик. – Я закачу в воскресенье вечеринку, которая заставит всех забыть о Хеллоуине: вечеринку Реформации. Завтра я представлю свой проект в церкви Святого Иосифа. Смотри, сначала мы поведем детей в общинный зал при церкви – Блю и Кори, конечно, приглашены, – там мы наверняка организуем что-нибудь интересное для подростков. Они больше других находятся в зоне риска, но вместо костюмов разных монстров они нарядятся героями Реформации.

– Какие костюмы? – не поняла Патриция.

– Ну, знаешь, Мартина Лютера, Жана Кальвина… У нас будут средневековые хороводы и немецкая еда. Думаю, будет забавно, если и еда будет тематической. Что ты на это скажешь? Это торт «Вормсский собор».

Слик протянула Патриции фотографию, вырезанную из журнала.

– Вормсский? – не поняла Патриция. – Червивый[54], что ли?

Слик укоризненно посмотрела на нее.

– Вормсский собор. Там Священная Римская империя объявила Мартина Лютера еретиком за его девяносто пять тезисов против продажи индульгенций, которыми он буквально пригвоздил церковь к позорному столбу.

– О, – только и сказала Патриция.

– Представляешь, мы украсим торт мармеладными червячками, они будут символизировать город Вормс. Разве не весело? Все должно быть не только развлекательным, но и познавательным. – Она выхватила из руки Патриции вырезку и некоторое время внимательно изучала ее. – По-моему, это не святотатство. Может быть, не все знают, кто такой Жан Кальвин? А еще мы устроим нечто совершенно противоположное этим «сладость или гадость»…

– Слик, мне бы очень не хотелось менять тему, но дело в том, что мне нужна помощь.

– Что случилось? – спросила Слик, откладывая журнальную страничку и наклоняясь вперед. – Что-то с Блю?

– Ты веришь в сверхъестественное?

– Я христианка. Это не одно и то же.

– Но ты веришь, что в мире есть что-то сверх того, что мы можем увидеть?

Улыбка Слик стала немного натянутой.

– Я беспокоюсь, к чему это ты ведешь…

– Что ты думаешь о Джеймсе Харрисе?