Руны огненных птиц

– Слыхал я, что бывает такое, что бабы с ума сходят, пока дитё под сердцем носят. Но чтоб так… У меня у самого-то точно муравьи все мозги проели от детских криков. Но Бирна… Вижу я, что с ней что-то нечистое. Что-то чёрное внутри неё. И появилось оно сразу, как отпал её звериный хвост.

– Она просто стала человеком, – сказал Ситрик. – Да ещё и матерью.

– Лежит целыми днями, но не спит. Из дома не выходит, так что солнца белого не видит, – не слушая гостя, продолжал Бьёрн. – Сама воет, как услышит, что заревел ребёнок, и не идёт к нему. Это она тебя увидела, хоть с кровати встала. А так дальше бы и лежала, уткнувшись носом в стенку, чтобы не видеть ничего, что кругом неё творится. Жалуется мне постоянно, будто я священник какой-то. Обленилась совсем. Уж всё за неё слуги делают.

Ситрик замолк, услышав это.

– Больна она. Раки меня пусть сожрут, коли я не прав.

Они спустились с холма, на каком стоял двор, и подошли к мелкой речушке. Женщины стирали бельё, стоя по голень в ледяной воде. Бьёрн пустился рассказывать о том, что охотиться ему теперь приходится на другом берегу, но и там Лесной ярл будто прячет от него добычу.

– Мучает он нас обоих, ой мучает. Не знаю, когда это надоест ему, – ворчал Бьёрн.

– Попробуй заключить с ним новый договор. Он больше не злится на вас, – медленно произнёс Ситрик.

– Отчего же он не злится? Тебе откуда знать?

Парень не ответил.

– Я слышал, как одна охотница всякий раз, вступая в лес, просила духов и матерей зверей быть к ней благосклонными. Она уважала и чтила их землю и порядки. Ты прогневал Лесного ярла тем, что забрал себе его жену. В том лишь твоя вина.

Бьёрн затряс головой, не желая соглашаться с его словами. Он взглянул на стирающих женщин, чтобы удостовериться, что те не слышали речи Ситрика, а после зыркнул на парня.

– Что же, ты хочешь, чтобы я лебезил перед ним?

– Он хочет уважения, когда ты входишь в его леса. Ты гость, а не хозяин.

– Гость, по-твоему укравший жену, – буркнул Бьёрн.

– Так извинись и заплати ему. Узнай, что он может потребовать за неё.

Бьёрн вздохнул.

– Может, ты и прав. Дюже у тебя это складно звучит.

– Когда забудутся старые обиды, он, может, и поля разрешит снова засеять, и свиней да коров у опушки пасти. Не повезло тебе, хозяин, с соседом. Вот только с соседом надо дружбу иметь.

– Да уж! Не повезло.

Они ещё немного постояли у воды, а после Ситрик, посмотрев на солнце, произнёс:

– Поздно уже. Мне надо идти дальше в Онаскан, чтобы к вечеру добраться до переправы или брода.

– Успеется, – произнёс Бьёрн. – Я могу попросить кого из детишек батраков провести тебя к старику Хауку. Здесь недалеко. А брод и того ближе.

Вдвоём они обошли нераспаханные поля, Бьёрн отвёл его и к пасущимся коровам, чтобы показать любимых питомиц Бирны. Животные и правда похудели, но, кажется, жалобы хозяйки были куда страшнее действительности. Коровы выглядели обычными, хоть и не такими жирными и лоснящимися, какими были прежде.

После пришли к хлеву и курятнику, где Бьёрн принялся рассказывать о том, как вместе с батраками строил новый дом на краю деревни и оттого, что он валил лес, ему в голову лезла всякая жуть: будто из срубленных стволов текла кровь, а под ногами сновал чёрный дым, наводя ужас.

– Я уж думал, что с ума схожу, – бубнил Бьёрн. – Потом только понял, что это всё из-за того же…

Ситрик, чувствуя, как тает лёд у него в желудке, снова обратился к хозяину усадьбы, напомнив, что ему нужно отправиться в путь. Бьёрн медлил, посматривая на свой видимый отовсюду дом. Кажется, они всё обошли, и у мужчины успели закончиться припасённые слова.

Что-то неладное было в том, как тот вёл себя.

– Бьёрн, – окликнул Ситрик, наморщив брови. – Что ты хочешь от меня?

Мужчина не ответил. Лишь после, когда они во второй раз уж обходили одно и то же поле, Бьёрн вдруг произнёс:

– Ты уж прости меня, но я не могу смотреть на то, как плохо моей жене. День ото дня она всё чахнет. Скоро от неё ничего не останется.

Ситрик остановился, вперив глаза в Бьёрна.

– Она больна, – вздохнул мужчина. – Если не тело, коли ты не видишь ран, то дух её болен.

– Я ничего не могу с этим поделать, Бьёрн, – сказал Ситрик. – Мне жаль.

– Знаешь, – неожиданно буркнул хозяин, – я много думал о том, что это ты сделал её такой. Ты обратил её человеком.

От этих слов у Ситрика спёрло дыхание.

– Ты просил помочь вам! – наконец выдавил он, задыхаясь от обиды.

– Да только помощь твоя вышла нам боком.

Ситрик опустил взгляд в землю, судорожно соображая. Он понял, что, доверившись, рассказал хозяину и хозяйке дома всё о Зелёном покрове. И оставил свои вещи под лавкой…

– Вот же дерьмо, – прошипел Ситрик, и голос его взвился. – Ты что решил наделать, а?!

Оттолкнув Бьёрна, он бросился к дому. Мужчина не побежал за ним следом, оставшись стоять посреди поля. Ситрик влетел во двор и попытался открыть дверь, но та была закрыта.

– Бирна! – закричал он, барабаня в дверь. – Открой мне!

Ответом ему была лишь тишина. Прислонив ухо к двери, он услышал, как за ней хозяйка вполголоса переговаривается со своей служанкой. Разбуженный грохотом и криком, ребёнок заплакал.