Русь и Орда

Впрочем, столь милостивое отношение золотоордынского хана к Хисар-мурзе объяснялось не только этим, чего, разумеется, не могли знать осведомители Никиты: готовясь к войне с Хулагидами, Джанибеку было необходимо обеспечить себе поддержку Мавераннахра, к династии которого принадлежал Хисар. А потому, договорившись на этот счет с последним, Джанибек обещал помочь ему овладеть мавераннахрским престолом, вокруг которого велась в ту пору кровавая борьба нескольких претендентов.

Узнав все, что можно было узнать из разговоров, Никита выбрал особенно людный час и, замешавшись в толпу, внимательно осмотрел снаружи жилище Хисара, которое разыскал без всякого труда. Это был большой, несколько приземистый каменный дом с фасадом, выходившим на площадь и выложенным золотисто-желтыми изразцами. По обе стороны массивных, окованных медью дверей стояли вооруженные мечами и копьями стражи, а вокруг всего двора тянулась каменная стена высотою в полторы сажени. Было совершенно очевидно, что особа чагатайского хана охраняется надежно и что захватить его здесь — нечего и думать.

Ни идти на верную гибель, ни откладывать свою месть на неопределенное время Никита не хотел. Он решил оставаться в Сарае и ждать подходящего случая. Поселившись на окраине города, в его ремесленной части, он при помощи трех своих татар установил постоянное наблюдение за домом Хисара, сам избегая показываться в центре: фигура его была слишком приметна, а узнай Хисар-мурза о его пребывании в городе, он при нынешнем своем положении легко сумел бы отделаться от врага.

Протекали дни, не принося ничего утешительного. Хисар иногда выходил из дому, отправляясь в ханский дворец или к кому-нибудь из золотоордынских вельмож, но в этих случаях его всегда сопровождало не менее десятка нукеров. Один раз он принимал участие в устроенной Джанибеком охоте с беркутами и все время находился в свите великого хана. Было ясно, что во время подобных выездов приблизиться к нему незаметно не представляется возможным.

Так прошло более месяца. Наконец однажды соглядатаи сообщили, что Хисара посетил сам Сары-Тимур, везир великого хана, и что в доме после этого началась заметная суета: поминутно выезжали и отправлялись куда-то нукеры, вносили и выносили вьюки, из степи пригнали десятка два свежих коней. Все указывало на то, что Хисар получил какие-то распоряжения от Джанибека и теперь спешно готовится к выезду из города.

Выслушав эти новости, Никита приказал своим наблюдателям удвоить бдительность, а сам сейчас же приготовился в неизвестный путь.

На следующее утро Хисар-мурза в сопровождении двух десятков нукеров выехал из Сарая, держа направление на юго-восток. Следом за этим отрядом, на таком расстоянии, чтобы не терять его из виду, выехали два татарина Никиты, а за ними, в некотором отдалении, — сам Никита с Кинбаем.

Преследование не было трудным, так как по этой дороге, идущей на Сарай-Бату и далее на Хорезм, в обе стороны двигалось много проезжих, часто встречались караваны, а в степи повсюду были разбросаны стойбища и отдельные юрты. Все это позволяло Никите и его спутникам двигаться за отрядом Хисара в непосредственной близости, без риска обратить на себя внимание.

К ночи нукеры Хисара разбили ему в стороне от дороги походный шатер, а сами расположились в десяти шагах от него, прямо на траве, разведя большой костер и пустив стреноженных лошадей в степь. Никита со своими людьми остановился в небольшой ложбинке, в какой-нибудь версте от этого лагеря, на всякий случай не разжигая огня. Глубокой ночью, когда костер в стойбище Хисара погас, он подобрался почти вплотную к шатру и больше часа пролежал на земле, присматриваясь и прислушиваясь.

В лагере все крепко спали, — по-видимому, Хисар был очень далек от мысли, что здесь, в самом сердце Орды, ему может угрожать какая-нибудь опасность, и никаких мер предосторожности не принимал. Пробраться к нему в шатер и прикончить его ударом кинжала было, пожалуй, нетрудно, но Никита хотел не этого: убийца князя Василия должен был знать и видеть — за что и от чьей руки принимает смерть.

Утром движение возобновилось в том же порядке, и так продолжалось несколько дней. Никита начинал догадываться, куда едет Хисар, ибо видел, что они неуклонно следуют той же дорогой, по которой сам он приехал в Сарай, но держась обратного направления. Когда, оставив в стороне Сарай-Бату, на шестой день пути они переправились через реку Джаик и свернули на юг, предположение Никиты обратилось в уверенность: Хисар-мурза ехал в Хорезм, — очевидно, Джанибек нашел, что настало время перебросить его к границам Мавераннахра. Никите это было на руку: если так, дальнейший их путь лежал через улус Чимтая, что в случае нужды позволяло скорее и легче уйти от преследования.