Русь неодолимая. Меж крестом и оберегом

Сборщик налогов по имени Агафий, дородный кривоногий бородач с крючковатым носом, добрым нравом и порядочностью не отличался. Мытарю давно приглянулось селение в живописном месте, и он желал стать здесь хозяином. Благодаря его жестокосердию при взимании податей селение поредело и обеднело. Дальновидный Агафий решил вогнать его жителей в долги и тем самым подчинить их своей воле. В том, что в дальнейшем это принесет ему прибыль, он не сомневался, а потому строил в селении дом. Ему удалось присвоить себе земли, на которых стояли жилища ныне покойных стариков Георгия и Мардария, соседей Дементия. Присматривался он и к дому Минодоры. Судьба благоволила сборщику податей: Минодора умерла. Через день после появления в селении Агафий явился во двор к Дементию в сопровождении длинного худого помощника Исаака, двух воинов и трех старейшин. Сборщик налогов в дом заходить не спешил, оглядел сад, двор, заглянул в стойло и только потом направился к входу. В дверях он столкнулся с Дементием. Отстранив мальчика, по-хозяйски вошел в дом. За ним последовали остальные, в том числе и Дементий. После краткого осмотра Агафий обратился к старейшинам:

– Так как хозяйка умерла, а мальчик не способен отдать положенную сумму налога, я вынужден забрать дом и землю, за что вложу его долг в казну нашего божественного базилевса.

Старейшины попытались заступиться за мальчика, но Агафий отрезал:

– Будет так, как сказал я! Или вы забыли, что ваша община не собрала положенного?!

Старики оправдывались:

– Многоуважаемому Агафию известно, что этот год выдался для нас трудным. Пощади сироту, не отбирай у него дом, мы возьмем его на поруки и в следующем году вернем все долги. К тому же у Дементия есть дальние родственники, возможно, они расплатятся за него.

Густые черные брови Агафия сошлись у переносицы:

– Я ничего не знаю о родне этого сорванца, а с вас мне, видимо, придется взять сполна за ваше милосердие! Порядок прежде всего, и он должен выполняться! Хотите вы этого?!

Старейшины сникли, а Агафий продолжал:

– Так-то. Дом отныне будет принадлежать мне, а мальчишку я возьму на поруки и сделаю из него верного слугу базилевса.

Старикам возразить было нечего. Молчали, опустили седые головы под тяжестью вины перед малолетним односельчанином и покойницей Минодорой, а помочь не могли: знали, ляжет тяжкое бремя на всю общину, да и враждовать со сборщиком налогов себе дороже. Оправдывая свою робость, уцепились за слова Агафия, мол, не желает он мальчику зла, берет под опеку. Агафий же, дабы соблюсти видимость закона, спросил Дементия:

– Можешь ли ты, внук Минодоры, заплатить то, что с тебя причитается?

Дементий молчал.

– Тогда отныне твоя земля и дом будут принадлежать мне.

Дементий шмыгнул носом, глянул исподлобья на Агафия, уверенно произнес:

– Я найду монеты.

– Ха, ха, ха. – Дородное тело сборщика налогов затряслось от смеха. – Ты сын богатого арабского эмира или константинопольского купца? – Агафий утер слезы смеха пухлыми пальцами.

Дементий продолжал твердить:

– Я найду, я найду, у меня есть…

Один из старейшин подошел к Агафию, шепнул:

– Мальчик родился от греха дочери Минодоры Мануш и наемника руса. Мануш умерла, а рус бросил ребенка на попечение Минодоры. Я слышал от покойного старика Георгия, что этот варанг будто бы оставил старухе немало монет на его содержание, но не знаю, правда ли это.

Лицо Агафия посерьезнело, он почесал голую макушку, окруженную венчиком редких кудрявых волос, вперил взгляд черных маслянистых глаз на мальчика:

– Я поверю тебе; если к вечеру ты выплатишь положенное, то сохранишь землю и дом, – мытарь ехидно улыбнулся, – в коем, с твоего позволения, я пока расположусь со своими людьми…

* * *

Велико было удивление Агафия, когда поздним вечером мальчик предстал перед ним с туго набитым кошелем. Сборщик налогов не знал, что перед смертью Минодора поведала Дементию о кладе-тайнике. Небольшой глиняный кувшин, в коем хранились два кошеля с монетами и нож, все, что оставил рус Мечеслав сыну, был закопан в глубине сада под яблоней. Кончина единственного родного человека замглила память мальчика, но когда речь зашла о выплате налога, он вспомнил о наследстве отца. В сумерках, тайком от людей Агафия, Дементий прокрался к яблоне, откопал кувшин и вынул из него один из кошелей. Правильным было бы вручить деньги старейшинам, но обида не дала принять правильного решения, уж больно возмутили юного Дементия робкие потуги односельчан защитить его. На свою беду, он решил действовать сам.

Предприимчивый ум Агафия подсказал, что делать. В малой комнате, где он отдыхал, кроме них находился только помощник Исаак, и это было ему на руку. В таком деле свидетели не нужны.

Пухлыми дрожащими пальцами Агафий быстро развязал кошель, высыпал монеты на деревянное ложе, где когда-то спала Минодора. Пересчитав монеты, изрек:

– Вижу, ты настоящий мужчина, если сдержал слово, но позволь узнать, откуда у тебя монеты? Уж не украл ли ты их?

– Нет. Это наследовал мне мой отец. Возьмите сколько вам надо и уходите из дома.

Черные глаза Агафия хитро прищурились: