Русь нерусская: как зарождалась «рідна» мова

Таким образом, «очищению» от русизмов придавалось политическое значение. «Украинский язык до революции развивался в ненормальных условиях. По известным причинам техническая, экономическая и политическая лексика была очень русифицирована. После революции встала задача создать, очистив язык от негативных разрушительных элементов, собственную лексику, которая могла бы обслуживать все отрасли современной жизни»,[424] — писал видный украинский мовознавец Н. Каганович.

Довгань Кость Андреевич

Создавали «собственную лексику» «национально сознательные» филологи под бдительным контролем не менее «национально сознательной» общественности, заставлявшей их, тщательнее «очищать» «рідну мову» от русизмов. Так, после выхода в свет «Словника технічної термінології» мовознавец В. Фаворский отмечал, что, «к сожалению, укр. техники — народ малоопытный в словарных тонкостях», а потому очень ценной была помощь представителей общественности, «товарищей-читателей», высказывавших свои советы и замечания. «Среди них самый активный тов. Беренбойм. Он недоволен тем, что словарь неполный, потому что нет в нем подробных пояснений».[425]

«Решительная национальная политика, начатая компартией три года назад, — заявлял К. Довгань, — сразу обусловила буйный расцвет украинского — газетного и книжного — производства. Именно в этой отрасли нашей «промышленности» — легче и решительней, чем во многих других, мы достигли довоенных норм и превзошли их. И именно из-за этого на протяжении последних трех лет литературный язык украинский должен неслыханно быстро развиваться. Новые условия, отношения и темы требовали нового — широченного ассортимента лексическо-фразеологического. Двумя путями — единственно законными и возможными — путем заимствования и оригинального творчества — шел украинский язык в процессе этого развития».[426] Про «оригинальное творчество» все было понятно без лишних объяснений. А чтобы у читателей не возникло сомнений на счет того, откуда можно и откуда нельзя заимствовать слова, украинизатор тут же обрушился на тех писателей и журналистов, которые еще «не очистили» свой язык от русизмов.

«Украинский язык, не считая Галиции, был только языком литературы и прессы. Только с революцией развернулись перед ним широкие перспективы, и начался процесс его могучего стихийного роста, процесс интенсивного, напряженного творчества, какого, может, не знает история. За короткое время сделаны большие достижения, обнаружена непобедимая воля к культурному бушеванию», — отмечал В. М. Ганцов, призывая и дальше «творить слова или, как говорят, "ковать слова"».[427]

 «Культурное бушевание» и массовое «кование» слов в УССР приняли такие масштабы, что даже виднейшие в прошлом «национально сознательные» деятели, оказавшиеся после гражданской войны в эмиграции, не успевали следить за языковыми переменами. Когда видный украинофил Е. Х. Чикаленко (до революции бывший в числе активнейших борцов за «чистоту» украинского языка) обратился с письмом к С. А. Ефремову, прося взять для него в архиве какую-то справку, Сергей Александрович мягко поправил его: «Теперь у нас говорят "довідка"».[428]

Диманштейн Семён Маркович

Не поспевали за переменами в языке не только эмигранты. Как отмечал пылкий сторонник украинизации С. М. Диманштейн, считавшийся крупным знатоком национального вопроса в СССР: «С одной стороны, язык обновляется, черпает новые материалы из глубины масс или забытого прошлого, а иногда, с другой стороны, все-таки становится часто непонятным массам».[429] Также и К Довгань признавал, что «газета украинская отталкивает крестьянина непонятным языком».[430]

Кулик Израиль Юделевич

Но особенно по этому поводу не тревожились. Диманштейн объяснял происходившее тем, что «массы больше знакомы с тем, я бы сказал, старым обиходным жаргоном, с той языковой смесью, которая у них была раньше в употреблении, чем с чистым языком».[431] Довгань все сводил к отдельным ошибкам, нехватке грамотных писателей и журналистов, отсутствию научного руководства языковым творчеством. А еще один ярый украинизатор, украинский поэт, первый глава Союза писателей Украины Израиль Юделевич Кулик (переименовавшийся по случаю украинизации в Ивана Юлиановича) просто потребовал «решительно отбросить» «обывательскую болтовню "русотяпского" порядка, людей, которые, с одной стороны, говорят, что, дескать, шевченковский язык они понимают, а современного украинского они не понимают, а, с другой, — проявляют презрительное отношение к Шевченко».[432]

Специально для украинизаторских целей был основан журнал «Червоний шлях», перед которым была поставлена задача «мобилизовать литературные и научные силы для работы над выковыванием украинского языка».[433] Первоначально журнал возглавляли бывшие и действующие наркомы просвещения (Г. Ф. Гринько, А. Я. Шумский, В. П. Затонский), а затем это важное дело доверили видному украинскому литературному критику Н. Калюжному (Науму Шайтельману).