Русь нерусская: как зарождалась «рідна» мова

Власти чутко реагировали на все требования деятелей «национального возрождения». Их щедро финансировали и выполняли все рекомендации, направленные на насаждение украинской «национальной сознательности» и языка. В украинизаторских целях были «скорректированы» методы проведения на Украине всесоюзной переписи населения 17 декабря 1926 г. В инструкции для переписчиков, принятой к исполнению на всей территории СССР, указывалось: «Отмечается, к какой народности причисляет себя отвечающий. В случаях, если отвечающий затрудняется ответить на вопрос, предпочтение отдается народности матери. Так как перепись имеет целью определить племенной (этнографический) состав населения, то в ответах на вопрос 4 не следует заменять народность религией, подданством, гражданством или признаком проживания на территории какой-либо республики».[386] Однако в Украинской ССР к этому указанию было сделано существенное дополнение: «Чтобы точнее записывать о лицах, которые, может, будут называть себя "русский", нужно, чтобы эти лица точно определяли, кем именно — русскими (россиянами), украинцами или белорусами они себя считают. "Россиянин" (великоросс) считается за то же самое, что и "русский" и в личных карточках записывается "русский"».

[387] Получалось, что в русские могли записывать только великороссов. Малороссов и белорусов относили к отдельным, новосозданным национальностям.

Такое же указание записывать малороссов в украинцы получили переписчики в других республиках. В результате, например, в Донецком округе РСФСР (центр — г. Миллерово, не путать с нынешним Донецком, который тогда назывался Сталино), согласно переписи 1920 г., украинцы составляли 2,5 % населения, а в 1926 г. — уже 63 %.[388]

 Но если во всем СССР такое указание было облечено в форму отдельного приложения к переписной инструкции, то в УССР внесли изменения в сам текст инструкции. Такое изменение, по мнению украинизаторов, было необходимо, так как значительная часть украинского (и белорусского) населения «ассимилирована», «не имеет достаточно развитого национального чувства… На вопрос о национальности в этих случаях мы зачастую можем услышать ответ, который отождествляет ассимилированных с ассимиляторами. В наших культурно-бытовых условиях это чаще всего будет причисление украинцев и белорусов к русским».[389]

«Многие украинцы совершенно искренне считали себя русскими и язык свой с некоторыми, скажем, уклонами и особенностями, не большими все же, чем и в первой попавшейся другой губернии, русским», — печалились «национально сознательные». — «Что означает "русский", а особенно на языке человека, воспитанного в условиях старой России? "Хохол", "малоросс" — русские или не русские? На этот вопрос многие и теперь отвечают: русские. В лингвистике русскими и до сих пор часто называют все три восточно-славянские племенные группы: русских, украинцев и белорусов».[390]

Так, все, считавшие себя представителями малорусской ветви русского народа, заодно и многие проживавшие на Украине великороссы, были во время переписи 1926 г. насильно записаны в украинцы[391]

.

Активно использовались силовые методы и в других сферах деятельности украинизаторов. «Советские органы привлекали к ответственности ряд лиц за уклонение от украинизации и уволили многих с работы», — с удовлетворением отмечалось, например, в тезисах доклада «Национально-культурное строительство на Киевщине», подготовленных известным украинизатором Самуилом Щупаком и утвержденных XV Окружной партийной конференцией Киевской организации КП(б)У. Правда, как подчеркивалось в тех же тезисах, несмотря на все украинизаторские потуги, в учреждениях «между собой служащие еще в большой мере разговаривают на русском языке», с чем, по мнению участников окрпартконференции, следовало «решительно бороться».[392]

«Решительная борьба» с русским языком дошла до того, что сбылась «мечта» С. А. Ефремова: было серьезно ограничено распространение на Украине центральных газет и даже главного печатного органа ВКП(б) — газеты «Правда». «Я хочу остановиться на деле распространения центрального органа нашей партии — "Правды", — рассказывал на Киевской окружной партийной конференции один из старых большевиков. — Я распространял ее, когда она еще была маленькой газетой, когда ее начали только издавать. Должен сказать, что сейчас ее намного труднее распространять, чем при меньшевиках» (т. е. при Временном правительстве). Как рассказывал большевик, когда он обращался в партячейки на киевских заводах с просьбой посодействовать в проведении подписки на газету среди рабочих, то неизменно натыкался на отказ. «Говорят, что нужно украинизироваться, распространять украинские газеты, а поэтому "Правда" не нужна».[393] Вместо центральной партийной газеты секретари заводских партячеек распространяли украиноязычную «Пролетарську правду».