Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

В начале раскопок поселений, на которых фиксировались дружинные древности IX–XI вв. (аналогичные курганным) — Гнёздова, Городища, Тимерёва, Шестовицы (в 1970-х гг.) некоторым археологам представлялось, что те лишены выраженных укреплений — они получили наименование «открытых торгово-ремесленных поселений» (ОТРП — ср.: Булкин, Лебедев 1974), что позволяло относить их к некоей «предгородской» стадии развития. Ныне исследованы укрепления на большей части этих поселений (ср.: Седых 2007; Коваленко, Моця 2010). Доминирующей функцией ОТРП считалась торговля. Показательно (при негативном отношении к торговой теории Ключевского), что в советской историографии была принята датировка сложения городов и даже предпосылок феодализма в VIII в. Удобно было хронологически отделить эти процессы от времени появления норманнов и продемонстрировать беспочвенность «норманнской теории».

С возникновением дифференцированного исторического подхода к данным нумизматики выяснилось, что в поступлении монеты выделяются определенные периоды, а ее распределение различается в разных регионах (ср.: Янин 1956/2009; Нунан 2004). В Восточную Европу монетное серебро стало поступать с конца VIII в., но монетные потоки могли содержать монеты более раннего чекана — VIII и даже VII вв. О том, что древнейшие города и торговые поселения действительно был центрами перераспределения восточного серебра, уже говорилось в главе IV. В историографии сохраняется и представление о доминанте торговли в начальном развитии русских городов, хотя не следует забывать, что освоение коммуникаций Восточной Европы было связано со славянской земледельческой колонизацией, а перераспределение серебра стало одним из стимулов урбанизации (см. Noonan 2000).

В результате археологических исследований со второй половины ХХ в. очевидным стало взаимосвязанное развитие городских поселений в пределах целостной сети на реках — международных коммуникациях, особенно на пути из варяг в греки. Перечисленные поселения в IX–X вв. развивались синхронно, некрополи поселений, насчитывающие многие сотни комплексов (в Бирке, Гнёздове, Киеве), явно относятся к одной «археологической культуре». Сенсационным стало открытие приречных кварталов в Гнёздове и Киеве (на Подоле): планировка этих кварталов была ориентирована на речной путь, прием идущих по этому пути ладей (см. в главе V о раннем дружинном значении имени русь — «гребцы, участники похода на гребных судах»). Эта планировка принципиально отличается от традиционной планировки славянских поселений и аналогична планировке прибрежных поселений («виков») Балтики и Британских островов, ориентированной на гавань (Дорестад, Рибе, Хедебю — Карнап-Борнхайм и др. 2010; см. также обзор: Сагайдак, Мурашева, Петрухин 2008) и Атлантики (Ирландия — см.: Город, т. 4. С. 85, 283–284)[165]

.

Приоритетную функцию обслуживания судов исследователи усматривают также в материалах Городища и Шестовицы (Коваленко, Моця 2010).

Согласно недавней реконструкции, произведенной на основе материалов из раскопок Д. В. Милеева (начало XX в. — Михайлов 2010), стены городища на Старокиевской горе были близки по конструкции укреплениям Новгородского Городища. Старокиевское городище существовало в первой четверти Х в. В Х в. на горе располагался киевский некрополь; рядом с ним находился княжеский двор.

Несколько иной была ситуация в Хазарии IX в. Каганат, как и Русь, стремился контролировать речные пути, по которым с конца VIII в. (с завершением арабо-хазарских войн) стали продвигаться торговые караваны. Осевой магистралью Хазарии был Дон, на излучине которого, направленной к Волге, были построены крепости Саркел на левом берегу (с использованием кирпича и византийской техники) и белокаменная крепость — на правом (новейшими раскопками В. С. Флёрова и здесь обнаружено воздействие византийской строительной технологии). Обе крепости должны были контролировать перевоз через Дон. Важным центром Хазарии на другой речной магистрали Северском Донце была белокаменная крепость Верхний Салтов на левом и селище на правом берегу (ср.: Флёров 2011 и послесловие В. Я. Петрухина).