Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

Письменные источники, прежде всего — данные Константина Багрянородного (1991), позволяют проследить динамику проникновения руси на юг. Она связана, не в последнюю очередь, с динамикой хазаро-венгеро-славянских отношений. Примечательно, что первое появление руси в 838 г. в Константинополе (в 839 г. — в Ингельгейме) произошло после первого появления венгров на Дунае. Венгры были призваны на помощь дунайскими болгарами, когда те хотели удержать византийских пленных, устремившихся на родину в 836 или 837 г. Это может свидетельствовать о самостоятельном положении венгров на западе Северного Причерноморья (Цукерман 1998).

Важность этих обстоятельств становится очевидной при обращении к тексту Бертинских анналов, под 839 г. повествующих о появлении руси в Ингельгейме — столице франкского императора Людовика Благочестивого на Рейне (Назаренко 1999. С. 288 и сл.). Византийский император Феофил с греческим посольством прислал также неких людей, «утверждавших, что они, то есть народ их, называется Рос (Rhos); король их, именуемый хака-ном, направил их к нему (Феофилу. — В. П.), как они уверяли, ради дружбы». Феофил просил, «чтобы по милости императора с его помощью они получили возможность через его империю безопасно вернуться [на родину], так как путь, по которому они прибыли в Константинополь, пролегал по землям варварских и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов, и он не желал, чтобы они возвращались этим путем… Тщательно исследовав [цели] их прибытия, император узнал, что они из народа (рода) шведов (свеонов), и, сочтя их скорее разведчиками и в этой стране (Византии), и в нашей, чем послами дружбы, решил про себя задержать их.»

Судьба этого посольства, как и его маршрут в Константинополь, остаются неизвестными. Подозрительность же Людовика имела все основания: он принужден был без конца сражаться с викингами. Подозрительность эта оказалась провидческой и в отношении Византии: через двадцать лет в 860 г. русь напала на Константинополь как раз тогда, когда император Михаил был в походе — видимо, у руси действительно была неплохая «разведка».

Что касается варварских народов, через земли которых лежал путь руси в Византию, то очевидно, что Феофил не мог обвинить в чрезвычайной дикости хазар, с которыми Византия находилась в союзнических отношениях и которые пропустили в Константинополь русское посольство. Скорее всего, венгры, находящиеся в конфликте с Византией, были теми «дикими племенами», что перекрывали дорогу русскому посольству (ср.: Новосельцев 1990. С. 206 и сл.), вынужденному искать обходной путь на родину за море, к «своему роду» — свеонам через империю франков по Рейну.

Значит, венгры могли в это время контролировать не только загадочную Леведию Константина Багрянородного (глава 35) к западу от Дона (?), но и проникать в междуречье Ателькузу между Днепром и Карпатами. Естественно предположить, как это делают многие исследователи, что путь русского посольства в Царьград вел по Днепру, пограничной магистрали Хазарии. Однако и донской путь — «осевая» магистраль Хазарского каганата, оказывается в это время под угрозой: хазары в 839 г. отправляют посольство в Византию с просьбой построить крепость на Дону. Саркел был построен там ок. 840 г. (Цукерман 1998), в регионе, где, видимо, уже существовала крепость на другом берегу — Правобережное Цимлянское городище с упомянутым кладом (см. рис. 12, цв. вкл). Напрашивается предположение, что Саркел должен был контролировать переправу через Дон (ср.: Флёров 2011. С. 32–35) подобно днепровскому Киеву.

Существенно, однако, что собственно Киев в это время (830-е гг.) неизвестен ни по письменным источникам, ни археологически. Успевшее стать общим местом предположение о том, что из Киева и направлялось в Константинополь русское посольство 838 г., ни на чем не основано. Не более обоснованы и попытки реконструировать некий Русский (Росский) каганат с опорой на утверждение послов народа Рос о том, что их правитель именуется хаканом. Исследователи, привлекающие данные восточных источников Х в. (ибн Русте и др.) и более поздних о хакане русов, основываются на предположении о том, что эти данные восходят к IX в., но игнорируют контекст самих источников: ведь они помещают ар-рус где-то на болотистом острове, откуда русы совершают походы на славян. Эта информация не дает оснований для реконструкции «каганата» в Восточной Европе (ср.: Петрухин 2011. С. 101–112 и § 3 данной главы).