Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

Историографическая проблема «Русского каганата» сводится, по преимуществу, к вопросу о том, насколько «реальными» были претензии русских правителей на титул кагана, то есть насколько эти претензии могли быть признаны правителями соседних государств. В связи с этим в современной историографии распространен тезис о признании высокого титула за русским правителем, основывающийся на единичной фразе из письма франкского императора Людовика II, отправленного в 871 г. византийскому императору Василию I: Людовик утверждал, что «хаганом мы называем государя авар, а не хазар (в письме они именуются Gasani. — В. П.) или норманнов (Nortmanni. — В. П.), или князя болгар». Фраза свидетельствует о том, что в империи франков, во-первых, мало что знали о хазарах, во-вторых, со времен появления «росов» Бертинских анналов, прочно ассоциировали русь с норманнами, но не признавали заявленных в 838–839 гг. претензий на титул кагана.

Сторонники киевского «Русского каганата» делают из этой фразы парадоксальный вывод о том, что дипломатический довод Людовика направлен против византийской традиции: якобы в «византийской канцелярии» правителя Руси продолжали именовать «хаканом» (допуская норманнское происхождение киевских правителей Аскольда и Дира; ср.: Назаренко 1999. С. 290–291; Горский 2004. С. 54 и сл.). Этот вывод имел бы некоторое право на существование, если бы в той же канцелярии «хаканом» именовали и болгарского князя, но правитель Болгарии в IX в. оставался для империи «архонтом», каковыми оставались для нее и русские князья. Признанным в Византии носителем титула «каган» был только правитель Хазарии (ср.: Литаврин 2000. С. 41; Франклин, Шепард 2000. С. 56)[94].

Очевидно, в Ингельгейме русью себя звали еще «заморские» (не призванные княжить «по праву») варяги, которые, однако, уже освоились на речных магистралях Восточной Европы (о чем свидетельствуют упомянутые клады со скандинавскими руническими граффити). Более того, их предводитель претендовал на хазарский титул «хакан» (каган)[95]

и, стало быть, на власть хазарского кагана. Или, напротив, росы объявляли себя подданными хазарского кагана — союзника Византии. Последнее наиболее вероятно, ибо (как уже говорилось) в то же время хазарский каган и бек просили Феофила построить (против венгров?) крепость Саркел на Дону (что и было исполнено в 840 г. — Константин Багрянородный 1991. Глава 42), а для руси в IX в. наиболее актуален был именно донской путь.

С властью хазар руси пришлось столкнуться, по данным письменных источников, как в самой Хазарии, где, согласно автору IX в. Ибн Хордадбеху, с русских купцов, идущих по славянской реке (Дону?), брал десятину их правитель в Хамлидже (Итиле — см. Калинина 1986), так и в подвластных ей славянских землях, в том числе в «польской земле», где обосновались, по летописи, Аскольд и Дир. Можно считать, что подчинение Рюриком муромы в низовьях Оки, на границе вятичей, данников хазар, и овладение Киевом русской дружиной Аскольда и Дира отражают единую тенденцию в процессе становления Древнерусского государства, выступающего соперником Хазарии в Восточной Европе.

Появление руси в польской (полянской) земле, как и первое ее появление в Западной Европе (839 г.), очевидно связано с евразийским геополитическим контекстом.

Кризис в каганате возник в связи с вторжением печенегов и вытеснением ими венгров — возможно, инспирированным самой Хазарией, опасавшейся усиления венгров (Цукерман 1998); к венграм примкнули кавары. Время вторжения печенегов и отступления венгров за Днепр в Ателькузу неясно. Традиционно (с эпохи раннего средневековья) за дату изгнания венгров из Леведии принимают 889 г., под которым в Хронике Продолжателя Регинона рассказывается о жесточайшем народе венгров, вышедшем из бесконечных болот, образованных разливом Танаиса — то есть от устья Дона. Однако, как справедливо полагает А. В. Назаренко (1993. С. 107, 109), это известие связано с вторжением венгров в Центральную Европу, а не с изгнанием из Леведии: исход венгров увязывается с традиционной географической номенклатурой — «скифские» варвары выходили откуда-то из болот Меотиды.

У нас имеются, однако, источники, которые могут несколько прояснить общую геополитическую ситуацию. В первую очередь, это русская Начальная летопись, рассказывающая под 859 г. о дани, которую берут со словен новгородских, кривичей и мери варяги из-за моря, и о дани хазарской с полян, северян и вятичей. Этот рассказ совпадает с упомянутыми данными Ибн Русте, который рассказывает о господстве над славянами (ас-сакалиба) народа ар-рус на севере — они приходят на кораблях с «острова русов» (ср.: Новосельцев 1965. С. 397 и сл.; Lewicki 1977. P. 39 и сл.), стало быть, не из Восточной Европы, а из-за моря. На юге же, согласно арабскому автору, дань со славян собирают не собственно хазары, а венгры — вассалы хазар.