Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

Вместе с тем становится ясным, что летописец, выводивший русь из-за моря «от варяг», руководствовался не просто поисками престижных основателей государства (в таких случаях, в том числе и в древнерусской историографии — начиная со «Сказания о князьях владимирских», их род возводили, по меньшей мере, к Августу), а преданиями, так или иначе отражающими историческую действительность. Но предание о происхождении руси из Скандинавии летописцу нужно было согласовать с общим этноисторическим контекстом. Поэтому, как уже говорилось, в космографическом введении к «Повести временных лет» о заселении земли потомками сыновей Ноя летописец помещает изначальную русь среди племен Скандинавии в «колене Афетове», составляя список: «варязи, свеи, урмане, готе, русь».

Таковы были методы и цели средневековых книжников вообще. Но по этому же пути пошли и многие современные исследователи, занятые поисками изначальной руси. Поскольку народа русь, равно как и рос, в Скандинавии не обнаруживалось, то появлялась возможность, во-первых, объявлять все построение летописца тенденциозным сочинительством, а во-вторых, искать изначальную русь где угодно, в зависимости от того, насколько совпадали отыскиваемые аналогии с названием русь: на Рюгене или на Дунае у ругиев, у кельтов-рутенов, иранцев-роксоланов, даже у индоариев (см. Введение и обзор: Константин Багрянородный, комментарий к главе 9; Агеева 1990. С. 116–153; вариант одной из таких находок — «народ рус» сирийской хроники VI в. — приведен в главе III).

Естественно, все эти поиски могли осуществляться лишь при решительном абстрагировании от контекста летописи, в частности, от того хрестоматийного пассажа, который (в отличие, скажем, от приведенного пассажа сирийской хроники) воспринимается как заведомо легендарный, внеисторический, и по давней научной традиции носит название «легенда о призвании варягов» (см. главу IV). Игнорируется при этом и историко-археологический контекст — свидетельства появления руси на речных коммуникациях Восточной Европы.

§ 2. Путь из варяг в греки: летописная конструкция и трансконтинентальные магистрали

В тексте ПВЛ описание «пути из варяг в греки и из грек» представляет собой вставку в текст космографического введения о полянах, обитающих на киевских горах в эпоху расселения славян от Дуная. Место для вставки было выбрано не случайно: редактор летописи, использовавший текст ПВЛ, основанный на кирилло-мефодиевском «Сказании о преложении книг на словенский язык» и предыстории славян (см. главу VI), продолжил разыскания об апостольской миссии, но уже не у славян (о миссии у них Павла и Андроника шла речь в «Сказании о преложении книг»), а в Русской земле. На роль апостола, побывавшего у северных народов, идеально «подходил» в средневековой христианской традиции Андрей, добиравшийся до Причерноморья и основавший престол в Константинополе (Дворник 2007).

Показательно, что легенды о миссии Андрея были популярны на периферии европейского мира, на Британских островах (Андрей — св. покровитель Шотландии). Конструкция летописи, включавшей Британию (Англию) в варяжский мир, очевидно, основывалась на общих для раннесредневекового мира представлениях (ср.: Франклин, Шепард 2000. С. 15 и сл.; Джаксон и др. 2007)[141]

. Андрей в летописи следует по пути «из грек в варяги» и далее в Рим, огибая европейский континент.

Не менее существенным был космографический контекст описания кружного (огибающего Европу) пути «изъ варягъ в греки и из грек по Днепру и верхъ Днепра волокъ до Ловоти, и по Ловоти внити в Ылмерь озеро великое, из него же озера потечеть Волховъ и вътечеть в озеро великое Нево, и того озера внидеть устье в море Варяжьское. И по тому морю ити до Рима, а от Рима прити по тому же морю ко Царюгороду, а от Царя-города прити в Понтъ море, в не же втечет ДнѢпръ рѢка». Кружной маршрут вокруг европейского континента соотносился здесь с системой речных коммуникаций в Восточной Европе: три реки, текущие из Оковского леса, региона в центре восточноевропейской равнины, соединяли глубинку материка с тремя частями света древнерусской космографии — «жребиями» Иафета, Сима и Хама.

Специально отмеченным здесь оказывается опять-таки путь «по Двине в варяги, из варяг до Рима, от Рима же до племени Хамова». Рим, как один из главных центров на пути из варяг в греки, нужен был летописцу, чтобы провести по нему Андрея. Но насколько реальным был этот маршрут в раннем средневековье, не был ли он книжной конструкцией летописца?