Русская Америка. Слава и боль русской истории

Сын хлыновского (вятского) уроженца И.С. Шмалева, анадырского командира, Тимофей Шмалев в 80-х годах XVIII века был начальником Гижигинского гарнизона у Охотского моря. Знающий и места, и людей, он — сам живая история русских открытий — собирал исторические материалы для историка Сибири академика Герарда Миллера, пополняя так называемый «портфель Миллера». Оставил Тимофей Иванович и собственные «Записки», которыми позднее пользовался известный историк русского флота полковник корпуса флотских штурманов Василий Берх. А летом 1787 года Шмалев под командой Сарычева плавал в Восточно-Сибирском море на судне «Ясашна».

Младший брат Тимофея Шмалева — капитан Василий Иванович Шмалев (1737–1799), преемник премьер-майора Магнуса Бема на посту «командира Камчатки», тоже был неутомимым исследователем русского Северо-Востока. В дневнике участника северного плавания Кука лейтенанта Кинга в записи от 12 мая 1779 года о нём упоминается как о «капитане Исмилове». Братьям Шмалевым принадлежит более 40 трудов по географии, этнографии и истории Сибири. Как и Тимофей Иванович, Василий Иванович состоял в переписке с академиком Миллером.

Оба брата-подвижника заслуживают и нашей доброй памяти, и памятника себе… В отличие от имени Биллингса, имён Тимофея и Василия Шмалевых нет на карте Сибири, исследованию и освоению которой они посвятили свою жизнь. Не пора ли исправить эту историческую несправедливость?

Возвращаясь к Северо-восточной экспедиции, сообщу, что в июне 1790 года Биллингс и Сарычев на вновь построенном экспедиционном судне «Слава России» прибыли на остров Кадьяк и бросили якорь в гавани Трёх Святителей «у селения купца Шелихова, которое построено на берегу в южной стороне гавани». По словам Сарычева, оно состояло «из нескольких землянок, одного амбара и двух изб, построенных из елового лесу…». Сарычев писал:

«В сем селении живут русские промышленники под управлением морехода грека Деларова. В одной землянке видели мы аманатов: детей, взятых от островитян в залог верности. Содержат их довольно хорошо и без строгости; позволяют во всякое время не токмо иметь свидание с родственниками, но и отпускают их на время в свои дома. Отцы обязаны их кормить и привозить для них всё нужное…»

А в 1791 году вблизи острова Святого Лаврентия Биллингс сдал Сарычеву даже формальное командование экспедиционным судном «Слава России», а сам зимой 1792 года проехал на оленях полторы тысячи километров по Чукотке. При этом Биллингс отправил из Мечигменского залива до мыса Дежнёва на байдаре сержанта геодезии Алексея Гилева. И русский сержант прошёл до мыса морем, пешком пересёк его, а потом в пеших съёмках впервые описал 500 километров северного берега Чукотки до Колючинской губы (осенью он съёмки продолжил).

В лично Биллингсовом же «оленьем» переходе геодезическую съёмку при живом аглицком «специалисте» вёл почему-то штурман Антон Батаков. То есть даже когда рядом не было офицеров, Биллингс не сам вёл съёмки, а переваливал их на сержантов. Почему — из-за лени? Или — из-за неумения и невежества?..

С результатами съёмок Батакова Биллингс и укатил в Петербург, покинув экспедицию за два года до её завершения. Если учесть, что ранее, в 1788 году, экспедицию в сухопутных исследованиях на Чукотке вёл, как правило, тот же Сарычев (Биллингс то отправлялся налегке первым, то налегке же нагонял остальных), то уместно спросить — а почему эту экспедицию числят экспедицией Биллингса, а не Сарычева?

Что интересно! Моисей Самуилович Альперович, исследователь связей одного из «предтеч» латиноамериканской «независимости» Франсиско де Миранды с екатерининской Россией, посвятил в своей монографии «экспедиции Биллингса» три страницы, умудрившись при этом имени Сарычева даже не упомянуть, хотя ссылается на его капитальный труд 1802 года «Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану».

Не точнее Альперовича и многие другие.

Как сообщают источники, Гавриил Сарычев был приглашён самим Биллингсом. Не исключаю, что так и было. Однако, скорее всего, назначение Сарычева обеспечили другие — те, что Биллингса Сарычевым страховали. Молодой русский моряк был действительно профессионалом, разбирался и в морском деле, и в астрономии, и в геодезии, и в гидрографии — как раз в том, в чём начальник экспедиции был слаб, если вообще что-то смыслил… Кто-то же должен был и дело делать! Если бы результатов экспедиции вообще не было — никаких, или если бы они были мизерными, то с Биллингса — при всех его покровителях — могли бы не только эполеты снять, но и порты…

Да и высечь!