Русская эмиграция и гражданская война в Испании 1936–1939 гг.

Цели, которые ставили перед собой эмигранты-республиканцы, на наш взгляд, достигнуты не были. Многие из них, участвуя в войне, надеялись тем самым заслужить прощение у советской власти и получить право вернуться на Родину. По окончании войны лишь некоторые эмигранты смогли вернуться в СССР. По сути, репатриированы были лишь те эмигранты, кто представлял интерес для советских спецслужб, но им по возращении была уготовлена страшная участь, ведь их возвращение совпало с пиком репрессий в СССР.

Участие русских добровольцев в Гражданской войне в Испании можно смело назвать первым опытом активной вооруженной борьбы российской эмиграции против европейского фашизма. Это явление, относительно небольшое по размаху и ограниченное временем, тем не менее стало важной предпосылкой участия российской эмиграции в движении Сопротивления в 1940–1945 гг.

Это подтверждают воспоминания одного из членов «Союза советских патриотов» Г.Г. Клименюка: «Тюремное заключение; жизнь на грани голодной смерти и смерти от истощения, неустанная учеба и тренировка в подпольной работе объединила нас и в какой-то степени подготовила к предстоящим великим событиям: Отечественной войне»[316].

Приложения

Приложение 1

Русские добровольцы в армии Франко

Таблица

Приложение 2

Русскоязычные добровольцы в республиканской армии

Таблица

Анкета Коммунистической партии Испании на И.И. Трояна

Анкета штаба Интербригад на Г.В. Шибанова

Приложение 3

Документы

Документ 1

Статья А.А. Керсновского «Никаких испанцев!»[317]

Но его, для сраму, я Маврою одену,Загоню на самую на Сьерра Морену.Козьма Прутков

Когда, наконец, мы поумнеем и перестанем распинаться за чужих? С какой стати и почему проливаем потоки слез и чернил во имя какой-то совершенно ненужной, чуждой и безразличной нам Испании? И если бы только слезы и чернила! Нашлись русские люди, русские офицеры, пошедшие проливать свою кровь на поля Ламанчи, выручая потомков Дон Кихота – ту русскую кровь, проливать которую за чужие интересы они не имеют права, ибо скоро она может понадобиться Матери-России.

Без негодования нельзя прочесть ребяческое письмо русского белого офицера, напечатанное в «Часовом» и, увы, перепечатанное очень многими эмигрантскими газетами, в том числе и «Царским вестником».

Он, видите ли, «счастлив, что исполняет свой долг», как будто борьба за испанское благополучие составляет долг русского офицера! Нам важно истребить русских большевиков, а на испанских нам должно в высшей степени наплевать. Пусть нам не морочат голову надоевшей пошлятиной, что борьба с «мировым злом» – наше «общее дело». Почему это вдруг сделалось «общим делом» сейчас, в 1936 году, а не было им в 1917, 1918, 1919, 1920, 1921-м? Что делали тогда эти посылающие нам сейчас свой привет г.г. испанские офицеры? Где они были тогда? – Под Тихорецкой? Армавиром? Царицыном? Харьковом? Или, быть может, под Киевом и Орлом? Во всяком случае, опоздав к Московскому походу, они успели, конечно, прибыть к перекопским боям? Под Каховку? Где они были тогда? Много ли их стояло в строю наших офицерских рот? Изнасилованные испанские женщины, расстрелянные испанские священники… Подумаешь, нашли, чем разжалобить! А наших русских женщин кто-нибудь жалел? А тысячи замученных русских священнослужителей нашли разве отклик в чьих-либо сердцах – французских, немецких, испанских? Это небось не было тогда «общим делом».

Что за негодование: разрушен Альказар! А когда Иверскую сносили, кто из них возмущался? А когда разрушали старейший наш храм – Десятинную церковь, воздвигнутую еще Владимиром Красным Солнышком – кто из г.г. испанцев тогда возвысил свой негодующий голос? Укажите мне испанца, который протестовал бы против уничтожения храма Христа Спасителя! – Не знаете: Вот и отлично. А я зато укажу вам русского офицера, туберкулезного, без права на труд, с отобранным паспортом, которым не так давно – всего несколько месяцев тому назад – г.г. правые испанцы и г.г. правые французы перебрасывались, словно мячиком, через Пиренеи! Вот этот наш искалеченный и гонимый русский штабс-капитан заслуживает в тысячу раз более нашего внимания и сострадания, чем все испанские патеры, взятые вместе.

Испанский «капитан X» шлет привет русскому офицерству. Запоздало это ненужное приветствие на целых 17 лет. Отчего они не посылали нам, русским, свой привет в 1919 году? Или это тогда не было «Общим делом»?