Русская евгеника

Наконец, говоря о наследственности умственных и нравственных качеств, мы коснемся еще одного вопроса. В силу высказанного выше положения, т.е. что ум нации или известного слоя общества вырабатывается и совершенствуется временем, путем постоянного упражнения и наследственности, мы должны были бы признать, что верхние слои нашего общества более способны к развитию, чем нижние, стало быть, первые не без основания отличают себя от последних «голубою, более благородною кровью». Признать такое мнение – значит поставить себя в противоречие с повсюдными и ежедневными фактами. Достаточно сравнить уровень образования различных учебных заведений, где воспитываются люди из верхних, средних и низших слоев общества; достаточно обратить здесь внимание на сравнительный процент способных, талантливых и ограниченных воспитанников, чтобы убедиться, на чьей стороне будет перевес. И, действительно, предполагаемая разница подмечена давно: не даром в обществе сложилось мнение, что нравственную и умственную силу нации нужно ожидать не от привилегированных слоев, а от народа, и не потому, чтобы последний был численно больше, а потому, что он умственно и нравственно крепче.

Почему же, спрашивается, более цивилизованные слои общества, упрочившие за собой цивилизацию с давнего времени, не могли выработать себе, в силу вышеприведенного закона, больших задатков для прогрессивного развития для умственной и гражданской деятельности, чем слои менее цивилизованные? Для удовлетворительного решения этого вопроса нужно было бы зайти нам слишком далеко, именно в пределы статьи о вырождении рас и фамилий. Об этом мы скажем в своем месте. Теперь заметим только, что так называемая цивилизация верхних слоев не всегда была и есть истинная цивилизация, а сплошь и рядом мишурный блеск. Процесс умственного развития и роста состоит не в том, что человек воспринял в себя кое-какие сведения усвоил приемы приличия и иностранную речь. При таком образовании мозг играет, можно сказать, пассивную роль. Во многих случаях сметливому крестьянину или ремесленнику приходится чаше раскидывать мозгами, думать и придумывать, чем богатому, образованному дворянину, незнающему, куда приложить свое образование, и в течение жизни не встречающему ни предмета, ни вопроса, над которым бы он мог задуматься. Вполне обеспеченный и довольный, он большею частью живет чужим умом, делает чужими руками, и ни одна невзгода жизни не заставит его сделать усиленного напряжения мозга, чтобы выйти из стеснительного положения. От этого барич так мало способен к серьезной умственной работе, от этого маменькины сынки и вообще люди, веденные на помочах, теряются и падают духом при первом столкновении с суровою жизнью, при первой трудности, которую мог бы преодолеть простой деревенский мальчик.

Другое дело – человек необеспеченный и угнетаемый: со дня рождения он принужден вступать в борьбу со всем окружающим, и людьми, и природой; каждый кусок хлеба, каждое удобство жизни он должен приобрести своим трудом, уменьем, расторопностью, да сверх того должен придумывать меры, как бы не похитили у него этого куска и этого удобства. Оттого и происходит, что деревенский мальчик гораздо более находчив, предприимчив и смел, чем мальчик такого же возраста, воспитанный в неге и холе в роде Обломова. Простой крестьянин иногда лучше выпутается из стеснительных обстоятельств, лучше и отчетливее сделает всякое дело по его силам, чем благовоспитанный джентльмен, находящийся, сравнительно со своим образованием и положением, в таких же обстоятельствах. Понятно после этого, кто умственно работает больше, и где мы вправе ожидать большего потомственного развития мозга. Теперь не покажется странным, если мы скажем, что вековая работа умственного возрастания совершается не в одном так называемом образованном обществе, а еще с большей энергией, с большим напряжением она идет и копится незаметно, обогащая национальный ум, в тех классах, которые еще так недавно считались если не полулюдьми, то, по крайней мере, существами низшими, обиженными природой.

Итак, мы видим, что богатство, образование и довольство нельзя еще считать абсолютным условием для прогрессивного умственного развития; оно делается этим только тогда, когда служит средством для более обширного применения умственной работы. И, с другой стороны, бедность иногда подавляет человека, убивает умственный труд, иногда же, напротив, служит стимулом для умственного труда.

Из сказанного отчасти уже понятно, почему уровень умственного прогресса у привилегированных классов, несмотря на давность их цивилизации, ниже такого же уровня других слоев общества; что у первых, по складу жизни и отсутствию умственной работы, мозг, естественно, должен не усовершенствоваться, а, напротив, атрофироваться. Это обстоятельство служит одной из причин вырождения аристократических фамилий, даже вырождения целых наций, если они, подчинивши себе покоренные народы, начинают жить на счет их умственного и физического труда и превращаются в паразитов.