Русская фэнтези-2009. Разбить зеркала

–Нюрок, – сказала кассирша, – а вот че-то помню я: это не в Арбатове ладыгинская-то девчонка померла?

–Ну, – ответила раздатчица. – Вроде как точно. Вот только не помню которая.

–В вашем городе и померла, – радостно объявила мне кассирша. – Точно. Стало быть Наташка, потому что Нинка в Москве училась.

Нюрок засомневалась:

–А я вот рядом с похоронами была, как раз вроде Наташку и видала. Я как раз вот и подумала, что Нинка померла.

Мне очень захотелось достать фотографию покойницы для опознания, но я понимал, что этого делать нельзя.

–А что, сестры так сильно похожи, – спросил я, – двойняшки?

–Не, – дружно, хотя и вразнобой отвечали мне словоохотливые хранительницы информации, – двойняшки – это точно, а вот только непохожие, нипочем не спутаешь.

Я понял, что моя новая версия умерла, еще не родившись, но на всякий случай спросил:

–И чем они так сильно различались?

–Ну так ведь Наташка-то дура («Вся в мамашу, – подсказала ей подруга»), а Нинка – это да, умница.

–В отца, стало быть? – спросил я, распаляя информационный костер. На такое не выдержала и присоединилась уже и третья участница – повариха, ранее кружившая где-то в глубине своего пекла.

Общение было долгим, эмоциональным, путаным, но выведанная из него информация сводилась к следующему. Жила-была Верка-Верунчик Ладыгина, не особо умная и красивая (по крайней мере по мнению работниц питания), но симпатичная. Мужик у нее какой-то завелся, с этим все были согласны, и подтверждалось появлением детей, а также регулярной и не слабой денежной поддержкой – при том, что через почту алименты не поступали. О мужике ходили разные слухи, но описания различались, и достоверно его в селе никто не видел. Хотя и пытались – интересно же! Дочки-близняшки по фамилии были записаны на мать, отчествами Николаевны. Нина и Наташа внешне были схожи, но сильно различались характерами и способностями. Мать больше любила понятную ей Наташу и жаловалась, что безвестный соседям отец считает умной только Нину и хочет забрать обеих дочек к себе. Кто «он» и куда «к себе», она никому не рассказывала. Но при этом вертела из пальцев кукиши и приговаривала: «А хрен ему, ни одной не отдам! Раз не нам – так фиг вам!»

После школы обе дочки поступили учиться, только Наташка в медучилище в Арбатов, а Нинка в институт в Москву. Недавно одна из дочек померла. Вроде бы Наталья, потому как в Арбатове. Мать со второй дочкой привезли покойницу со свидетельством о смерти и похоронили как полагается. Вроде как нечаянное отравление, но тут тоже понятно, потому как если бы самоубийство оформили, так при церкви похоронить бы не позволили. А сейчас за денежки что хочешь причиной смерти оформят, хоть что тигры задрали – особенно если милиция не вмешивается. А если вмешивается – тоже ничего, только цена выше будет.

Но есть тут одно сомнение. Померла вроде Наталья и хоронили Наталью, а вот Нинка на похоронах какая-то не такая как всегда была. Прямо сама как покойница, хотя, если по правде, сестры очень дружны были, а что до схожести – так они иногда нарочно всех путали, молчали: пока не заговорит – толком и не поймешь которая.

Для начала я поехал на кладбище. На свежей могиле пока еще ничего не установили – земля должна осесть, но стояли венки, временный деревянный крест с табличкой и фотография. Фотография могла принадлежать любой из сестер, я их пока не настолько знал, чтобы различить. На табличке значилось «Н.Н. Ладыгина», что одинаково подходило к любой. То ли мать это сделала намеренно, то ли для временного креста больше и не требуется. Во всяком случае сомнение по поводу того, кто умер, у меня осталось.

Ну вот, кажется, я мог поздравить себя с удачей. Как минимум – с новой версией. На горизонте показался если не сам браслет работы великого гнома Вацурина, то по крайней мере след к нему – человек, который должен был знать, которая девушка умерла и зачем или за что ей давали браслет.

С кладбища я поехал к Вере Архиповне Ладыгиной. Она была дома. И очень похожа на фото дочки, просто одно лицо. Вот только по молодости она, может, и выглядела девушкой-цветочком, а со временем превратилась в целую необъятную клумбу. Это сравнение – для любителей природы, для других – ее можно было бы сравнить с фортификационной башней, оснащенной ронделями. Такая могла бы заткнуть любую вражескую амбразуру одной левой. Вид на хозяйку и – сквозь оставшуюся для обозрения щелочку дверного проема – на вешалку показывал, что денег от ее бывшего хватило не только на обучение дочек и их съемные квартиры.

–Здрасссьте, – с напускной профессиональной легкостью сказал я, двигаясь в атаку на рондели застывшей в дверях хозяйки, – страховая компания «Медполис-Арбатов». Могу я видеть Нину Николаевну Ладыгину, прописанную по этому адресу? Простите, это вы?

–Ну, – неопределенно сказала она, расплываясь в напомаженной улыбке. Ей польстило то, что ее приняли за дочь. – И чего?

–Оформление получения страховки, – казенным голосом сказал я. – Два миллиона. Документики все попрошу.