Русская фэнтези 2011

Проснулись на рассвете следующего дня, когда первые солнечные лучи позолотили верхушки сосен. Джаредина вздохнула во сне, потянулась, потираясь о печные изразцы, сладко пригревавшие ее ноющие бока — ох, и натрудилась вчера с батюшкой на мельнице, до сих пор поясницу ломит… Глаза открыла — да так и замерла.

Дракон сидел, выгнув гибкую шею, и смотрел на нее неподвижными золотыми глазами в оперении зеленых игольчатых ресниц. Его длинная черная морда (каждая ноздря — с Джарединин кулак) была совсем близко, руку вытяни — и коснешься чешуек на носу, более мелких, чем на крыльях и на спине, сверкающих в солнечном свете переливчатым разноцветным узором. Джаредина тихонечко, словно он спал, и она могла еще тайком от него избавиться, отползла в сторонку. Дракон не шевельнулся, только следил за ней немигающими золотыми глазами.

А потом вдруг сонно моргнул и рыкнул мягко, раскатисто — ни дать ни взять мурлыкнул:

— Хорошо ли отдохнула?

Джаредина кое-как встала на ноги. Руки у нее были все исцарапаны острыми краями чешуек, за которые она хваталась, пока карабкалась по драконьим крыльям. Лиф развязался, волосы растрепались и лезли в глаза нечесаными лохмами, полными сосновых иголок. Всякий, глянув на нее, со смеху бы покатился. А она — хоть бы что! — уперла руки в бока и сказала:

— Чего тебе от меня надо? На что я тебе?

Дракон снова мурлыкнул — ох и странно же было слышать этакий звук, выкатывающийся пушистым катышком из горла страхолюдной громадины! — и лениво шевельнул кончиком хвоста, искрящимся на солнце.

— А я тебе, — шепнул, — на что?

Джаредина обомлела. Потом в сердцах топнула ногой.

— Ну, знаешь! Не я к тебе в окошко заглядывала, а потом на собственной спине утаскивала незнамо куда!

— Так-то оно так. Вот только я тебя разве силком тащил? Ты со своими была, с сородичами, даром что одно только зло от них видела. А я тебя просто спросил, хочешь ли с ними остаться или нет. Какой еще человек, когда дракон его такое спрашивает, в окошко выпрыгнет да дракону на спину заберется?

Он снова смеялся над ней. Смеялся в открытую, нагло скаля белоснежные зубы — такие же ровные и крепкие, какими они у него были в человечьем обличье.

— Обернись человеком, — потребовала Джаредина.

Дракон фыркнул и прикрыл нос кончиком шипастого хвоста, словно ему и смотреть-то на это несчастье было совестно.

— И не подумаю.

— Обернись! Чтоб тебя черти в преисподнюю затащили! — пожелала в сердцах, но дракон только улыбнулся всей пастью. У кого другого от этой улыбки кровь бы льдом обратилась. Но Джаредина поняла уже, что не была для него «кем-то другим». А кем была?

— И откуда взялся ты на мою голову, — сказала горько. — Жила себе, беды никакой не знала. И тут ты — явился, стал добрым людям подгаживать, жизнь отравлять…

— Добрым? — громыхнул дракон, и хвост его взмел ввысь, поднимая тучу сосновых иголок. — Это кто добрый — твой владетель Эльдак, грабящий соседей средь бела дня? Жена и дочка его, знатные потаскушки? Мужики его, пьяницы и лодыри? Звездочет-мошенник? Добрые, как же!

— Средь них были и добрые, — стояла на своем Джаредина. — И уж точно они были среди тех людей, которых ты до смерти весь последний месяц пугал! И с чего они тебе сдались? Летел бы назад в свое гнездовище, родичи твои, гады ползучие, чай, заждались тебя!

— И полечу, — кивнул он. — Если ты полетишь со мной.

Джаредина умолкла. Так и стояла, уперев кулаки в бока, глядя на дракона во все глаза.

Тот вздохнул, шевельнулся наконец всем своим телом, словно потягиваясь после долгого, сладкого сна. И от этого движения волна жара, шедшая от его огромного тела, колыхнулась возле ее лица.

— Уездила ты меня, — пробормотал дракон, вонзая когти в твердую землю. Каждый коготь прятался в черном кожистом мешочке и был длиною с добрый кинжал. — Я уж и не думал, что так бывает… что оно правда… Ну, что смотришь? — добавил мягко, поддразнивая, но уже без прежней злобы. — Я ведь тоже не из железа сплавлен. И у тебя, думается, каждая косточка болит. Знаешь, сколько мы с тобой пролетели? Тысячу двести верст. Не думал я, что удержишься…

— Так ты что, — вернув наконец дар речи, сказала Джаредина недоверчиво, — нарочно уморить меня хотел? Ждал, пока устану и сама свалюсь?

Дракон шумно вздохнул, вздыбив водоворотом палую листву под своими ноздрями.

— Ты кто, девушка? Драконоборица? Так тебя ваши человеческие мудрецы научили? А меня наши, драконьи, по-своему учат. Мало кому из нас случается на своем веку встретить таких, как ты — а коли уж встретились, то…

Он замолчал, и Джаредина повторила с ей самой непонятным внутренним трепетом:

— То?