Русская критика

В сущности, все идеологии романа, о которых «правильно» или «красиво» рассуждают герои («Только империя способна на жертву», «Жертва — это объективное ненужное сверхусилие. Что-то вроде Карнака. Царьграда или Петербурга. Это то, чего не может позволить себе народовластие. Это то, что переживет фанеру республики, какую бы великую державу она из себя не строила»), совершенно бессильны перед главным пониманием «целей государства» — «оградить власть тех, кто находится у власти, и не допустить к власти остальных» (совершенно не имперское, а нынешнее либеральное понимание власти — добавим мы). Так в романе и произойдет: идеологи развяжут борьбу Некитаева за единовластие, опираясь не на его понимание превосходства единоличной власти, но на его ревность собственника (состряпают грязную историю о связи возлюбленной Некитаева с его соперником). Собственно новый империализм

Петруши Легкоступова (критики уже напомнили в связи с этим героем о Петруше Верховенском) представляет собой смесь «монархически сориентированного» мировоззрения, мистицизма, герменевтики и оккультизма. Фигура императора. Естественно, «божественной природы», следовательно (какова логика!), он «абсолютно свободен и неотделим от Бога», следовательно, (что и требуется доказать) — «Бог внутри его. Вне его Бога нет». Цель нового империализма — «переписать матрицу мира», вызвать из небытия «силы прекрасные и грозные». «И тут за делом иерархии в зенит войдет дело Шамбалы…». Собственно, имперская поступь героев Крусанова не менее разрушительна, чем глобальные планы революционеров-бесов XIX века, тоже мечтающих о «рае» (у Крусанова это «новый Ирий»). Его роман завершается Великой войной, многие годы терзающей планету, и решением императора России (как я уже говорила) использовать в этой войне инфернальные силы — Псов Гекаты.

Так Крусанов взрывает усталый день нынешней идеологической культуры с его тоскливой тоской «об утратах», с его постмодернистской тягой к онтологической пустоте, с его опасением и боязнью «глаголом жечь сердца людей», с его «глухонемой вселенной» и «возвышенным упадком символистов». Так Крусанов строит свою анти-Россию.

Интеллектуалы и анти-Россия

Не только историческое, но и эстетическое время предельно спрессовано в этом романе, если под последним понимать соседство «бодрийаровского симулякра и декадентского дискурса» (знаковых терминов конца XX века) рядом с психоанализом Фрейда, Эдипов комплекс которого «в русском человеке места себе не находит», а «русский психоанализ» еще ждет своего создателя. Так что, возможно, следующий роман Крусанова этому и будет посвящен (русскому психоанализу). Общевойсковая потемкинская академия, кадетские корпуса, армии Воинов Блеска и Воинов Ярости соседствуют с новейшими реалиями — офицеры предпочитают водку московского завода «Кристалл». Однако критики, мне кажется, могут «спать спокойно», так как никакой реальной опасности западной культуре этот роман не представляет.

Это наша головная боль с новейшими симптомами, и «лечить» ее придется нашими же «домашними средствами».

Да, перед нами хорошо оснащенная «антитеза» интеллектуальной группы (к ней относят обычно и писателя А.Секацкого), предлагающей новейшую интеллектуальную игру в империю и имперский литературный стиль, «уши» которого растут из пердовых статей газеты «Завтра», из интеллектуальных занятий метафизиков и традиционалистов в духе А.Дугина и его кружка. Интеллектуальные штудии и оппозиционный газетный сленг проникли в авторское творчество. Хаотичная имперская риторика Александра Проханова художественно-впечатлительным Крусановым интеллектуально насыщается, дисциплинируется, и, в некотором смысле, «старые патриоты и империалисты» образца «завтравцев» вытесняются «новыми империалистами» образца Крусанова. Не заметить этого больше ну просто нельзя — ведь недавно и г-н Ольшанский из «Независимой газеты» «залез на табуретку», раскаялся в либерализме и рассказал миру, «почему он стал черносотенцем». Он же дает рецепт (прямо по Крусанову) «истинной литературы» как той, и только той, которая занимается исключительно двумя темами — смерти и власти. А чтобы понятнее был его новый империализм, он «встраивает» в современность знаменитую уваровскую триаду («Православие-самодержавие- народность»). При озвучивании Ольшанского (в его современной интерпретации) она выглядит как стёб: «Упромысливать, гнобить и не петюкать». Тоже, бедный, «порялка» захотел. Разговоры о «межпланетной империи» нередко встречаются на страницах «НГ» (сочинитель Н.Перумов объявил цикл «Империя превыше всего») и кажутся «предчувствием нового тоталитарного проекта».