Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди. Часть 1. Древнерусская и XVIII век

Да, у моих студентов-журналистов это всё шло на ура, абсолютнейшим образом на ура, потому что они с интересом обнаружили, что в XVIII веке, когда кругом фижмы, платья-роброны, пудреные парики и прочие шпаги с камзолами, вдруг кипит абсолютно нормальная блогерская жизнь. Блогер, понимаете ли, Vsyakaya Vsyachina запостил то-то, на что ему блогер Truten ответил так-то. Просто-таки как будто бы в отечестве, с друзьями, своя провинция! то есть родной Интернет. Разве что провайдеров поменьше, юзеров тоже поменьше и работа провайдеров помедленнее, а жизнь ровно та же. Больше того, вы увидите, что и виртуалов тогда плодили сколько угодно. И поэтому естественно, что когда мои студенты-журналята начинали читать полемику Екатерины с Новиковым, то они вообще не думали про содержание, они, простите за научный термин, просто офигевали от формы, потому что на них языком XVIII века обрушивалось всё то, что сейчас творится в каждом ЖЖ, в каждой группе ВКонтакте и где угодно. Из чего следует, что такое вот блогерское бурление есть форма существования мыслящей материи, которая это будет делать, как я уже сказала, в тех формах, в которых культура позволяет.

В чем безусловно была невероятная смелость Екатерины? Не Новикова смелость, а ее. Что, собственно, она делает? Ведь юзера-то звали «Всякая всячина»! То есть что этот журнал издавала она, что писала в основном в него она, это, конечно, знали все. Но это был анонимный листок «Всякая всячина». И поскольку матушка-императрица начала издавать анонимный листок, то тем самым она подает пример не только к изданию прочих листков, но и к изданию анонимному, то есть дает возможность высказывать свои мысли анонимно – для XVIII века это очень смело, это очень современно. Это более чем современно! Знаете, наши политики пытаются добиться абсолютной прозрачности в Интернете, чтоб никакой анонимности не было, ники запретить и прочее в том же духе… XXI век на дворе, м-да. Сравните матушку-Екатерину с нашими политиками, и вы поймете, насколько она опередила свое время. Вот поэтому ей памятники и ставят.

Советский учебник ругает эти журналы за развлекательность. Назывались они тоже соответственно: «И то и се», «Ни то ни се», «Приятное с полезным». Легкое чтение, местами познавательное. Ну и что там сегодня предлагает какая-нибудь рассылка ЖЖ или Яндекс-Дзен? Вот это самое и предлагает. История культуры просто сделала виток спирали и вернулась в ту же точку, но на новом уровне. А вот пока мы были советскими студентами, то для нас идея, что кто-то выпускает еженедельный листок и имеет сотни подписчиков, была на уровне исторической экзотики, рядом с фижмами и париками…

Разумеется, учебник в диаметрально далеком что от Екатерины, что от нас 1956 году понять не в силах диводивное: виртуалов. Вспоминайте Интернет 2000-х годов, когда виртуалы тоже плодились в бешеном количестве; сейчас, по-моему, их поубавилось. В версии осьмнадцатого столетья это выглядело так: в наш журнал пришло письмо от Любова, Перочинова и еще кого-нибудь – откровенно виртуальная фамилия, и понятно, что автором «письма» является хозяин блога. И Екатерина этим занималась, и Новиков этим занимался, и все прочие. Мне кажется, это бешеное размножение виртуалов – признак молодых блогеров, с опытом оно уходит.

Итак, правила Екатерины были: снисхождение, никогда не называть слабости пороком, хранить во всех случаях человеколюбие. Мы поговорим еще на тему человеколюбия, я к этому потом еще вернусь через Пушкина. «Не думайте, что людей совершенных найти можно было и тогда просить Бога, чтобы дал нам дух кротости и снисхождения». И, как нас учит советский учебник, при таком понимании функция сатиры – критика социальных пороков – практически сводилась на нет. И вот против этого выступает Новиков ака «Трутень». Давайте его почитаем наконец.

Как вы понимаете, трутень есть символ бездельника. И вот в первом номере Новиков пишет от имени своего персонажа: «Порок сей так мной овладел, что ни за какие не могу приняться дела, и для того очень много у себя теряю

». Итак, сначала он создает свой образ как бездельника. Опять же эпиграф: «Они работают, а вы их труд едите». И если в советское время это понималось исключительно как крайне антикрепостническое утверждение, то уже упомянутый Алексей Михайлович Песков нам объяснял, что буквально смысл этого эпиграфа: журналист питается плодами писательского труда. Ну и вообще он трутень – не работает, ест чужой труд. А антикрепостнический мотив там был намеком и был раздут в советское время больше, чем надо.