Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди. Часть 1. Древнерусская и XVIII век

Второй автор, о котором мы будем говорить, – это Николай Иванович Новикóв. К нему и переходим. Простите меня за прямоту, но его судьба в русском литературоведении, его судьба в наших учебниках – это настолько позорная страница нашей культуры, что это разгребать и разгребать. Что должен был советский студент знать про Новикова? Он должен был знать, как он ругал Екатерину. Екатерина Вторая решила по образцу английских журналов учредить в России русские журналы. Под журналом тогда подразумевались еженедельные листки, иногда они выходили чаще, чем раз в неделю. То есть это ситуация абсолютно родная сердцу современного человека, живущего в блогах. Блогерская жизнь. Пиши посты, собирай аудиторию, только что лайки не ставили в осьмнадцатом столетьи. Екатерина это дело начала. И, как должен был знать советский студент, Екатерина критику допускала крайне слабую и крайне мягкую, предпочитала пороки называть слабостями, жестко не обличать. И вот Новиков создал свой журнал «Трутень», где стал резко ее критиковать, и особенно советский студент должен знать, что Новиков сказал, что она мокротлива, и разными другими словами ее обругал. А Екатерина, такая нехорошая, на него негодовала. Из чего у советского студента складывается абсолютно закономерное мнение о Новикове, что его заслуга перед русской культурой и та причина, по которой этот человек попал в учебник истории русской литературы, заключается в том, что он печатно хамил Екатерине. Круто! Черт! Вася училке кнопку на стул положил. Я выдержу паузу, чтобы вы осознали, насколько отвратительна позиция учебника. Я хочу, чтобы вы поняли: само по себе хамство в адрес вышестоящих не является ничем. Критика имеет смысл только тогда, когда она меняет общество, когда она достигает какого-то результата. Хамство в адрес властей придержащих результаты, конечно, дает. Но этот результат оказывает скорее усугублением тех проблем, которые есть в обществе: закручиванием гаек. Об этом мы будем говорить сегодня подробно. Но сначала всё-таки о том, что такое Новиков.

Новиков действительно одна из величайших фигур XVIII века. Одна из значительнейших фигур в истории русской культуры и русской литературы. Что же он сделал? Запомните первое и главное: его полемика с Екатериной – это весьма печальная страница в его биографии, это то, чего стоит стыдиться, а не восхвалять, и нам приходится это разбирать просто потому, что советская культура именно эту мерзость вознесла. А заслуги его совершенно другие. Когда Новиков слегка успокоился, он занялся делом. Каким же делом он занялся? Дел у него было так много, что я буду в конспект подглядывать, наизусть я всего вам не перечислю. Поехали.

Он издает десять томов «Древней Российской Вивлиофики». «Вивлиофика» – это в византийском произношении слово, которое вы знаете в античном произношении: библиотека. Итак, Новиков собирает древнерусские тексты. Благодаря ему опубликована та часть древнерусской литературы, которая была известна на 1770 год («Слово о полку Игореве» еще не нашли), – вот уже десять томов набралось. Оцените: именно он открывает нам древнюю русскую литературу. Еще он издает «Древнюю Российскую Идрографию» – это даже не «гидрография», это вообще география, причем текст был составлен при Федоре Алексеевиче. Новиков – издатель «Скифской истории», «Родословной книги князей и дворян российских и выезжих» (весьма ценной для генеалогических исследований; советский учебник, разумеется, об этом труде молчит). И замечу, что для издания «Вивлиофики» ему был нужен доступ в хранилища – и кто его давал? Екатерина. И деньги спонсорские на это были нужны. И кто их давал? Угадайте с трех раз. Она, матушка. Так что их отношения отнюдь не исчерпывались лаяньем в блогах. Хотя кончится всё для Новикова ой как плохо – заточением в Шлиссельбурге без суда… и причины не ясны, скорее всего, слишком активная общественная деятельность и спасение крестьян во время голода (он растратил более пятидесяти тысяч личных денег и спас более ста деревень!), а это, естественно, «вольнодумство». Разные есть версии этого заточения без суда… Я только хочу обратить ваше внимание на даты: 1769 год – та самая полемика, 1773–1776 годы – издание «Вивлиофики», 1787 год – голод и спасение крестьян и 1792 год – арест. Между полемикой и арестом – двадцать три года! Между полемикой и поддержкой императрицей «Вивлиофики» – четыре года. Поэтому считать, что Екатерина расправилась с ним за хамство в тех листках, абсурд. Скорее всего, она испугалась того, какую власть над умами забрал этот человек.