Читаем Русская литературная усадьба полностью

Родня матери принадлежала к влиятельной московской знати. Фактически среди обширного и разветвленного семейства первенствовал ее брат Алексей Федорович Грибоедов. Это был тип «большого барина», с размахом тратящего большие деньги на великолепные балы в Москве и шумное хлебосольство в своей усадьбе Хмелита. Его противоречивая натура, в которой были причудливо перемешаны широта и мелочность, бесшабашность и низкопоклонство, до некоторой степени запечатлены Грибоедовым в образе Фамусова. Но все-таки Фамусов представляется гораздо менее значительным по сравнению со своим прототипом. По-видимому, это понимал и сам Грибоедов.

Среди его бумаг сохранился маленький набросок «Характер моего дяди», где он вновь пытается проникнуть в тайну природы своего ближайшего родственника: «Вот характер, который почти исчез в наше время, но двадцать лет назад был господствующим, характер моего дяди. Историку предоставляю объяснить, отчего в тогдашнем поколении развита была повсюду какая-то смесь пороков и любезности; извне рыцарство в нравах, а в сердцах отсутствие всякого чувства. Тогда уже многие дуэлировались, но всякий пылал непреодолимою страстью обманывать женщин в любви, мужчин в карты или иначе; по службе начальник уловлял подчиненного в разные подлости обещаниями, которых не мог исполнить, покровительством, не основанным ни на какой истине; но зато как и платили их светлостям мелкие чиновники, верные рабы-спутники до первого затмения. Объяснимся круглее: у всякого была в душе бесчестность и лживость на языке. Кажется, нынче этого нет, а может быть, и есть; но дядя мой принадлежит к той эпохе. Он как лев дрался с турками при Суворове, потом пресмыкался в передних всех случайных людей в Петербурге, в отставке жил сплетнями. Образец его нравоучений: «я, брат!..»[8].

О взаимоотношениях дяди и племянника — со слов самого племянника — свидетельствует его ближайший друг С. Н. Бегичев: «Как только Грибоедов замечал, что дядя въехал к ним на двор… разумеется затем, чтобы везти его на поклонение к какому-нибудь князь-Петру Ильичу, он раздевался и ложился в постель. «Поедем», — приставал Алексей Федорович. «Не могу, дядюшка, то болит, другое болит, ночь не спал», — хитрил молодой человек»[9]

. Подличать в передних будущий поэт с ранних лет не был охотником.

Семейными неурядицами объясняется то, что мать Грибоедова с детьми предпочитала проводить лето в Хмелите, а не во владимирской деревне мужа. Так продолжалось с 1803 по 1811 год. Привычный строй жизни прервало нашествие Наполеона. Одушевленный патриотическими чувствами, юноша Грибоедов вступил в армию; затем началась его дипломатическая служба. Заезжать в усадьбу дяди у него уже просто не было времени.

Земли на Смоленщине предки поэта получили от казны после Смутного времени. Еще в начале XX века в Хмелите хранилась грамота царя Михаила Федоровича о пожаловании в 1614 году Михаилу Ефимовичу Грибоедову за «многие службы» «в прискорбное время» вотчин «со всеми угодьями в Вяземском уезде». Хмелита стала центром грибоедовских земель. Впервые это село упоминается в челобитной «Сеньки Федорова сына Грибоедова» митрополиту Сарайскому и Подольскому о постройке здесь новой церкви Казанской Божьей Матери, по-видимому, взамен прежней, уже обветшавшей (1683 год).

Свое название усадьба получила от протекающей в версте от нее речки Хмелитки, а последняя — из-за обилия хмеля, некогда росшего по речным берегам. Усадебный комплекс сформировался при деде поэта, отставном гвардии капитане Федоре Алексеевиче Грибоедове (умер в 1788 году). Он несколько лет избирался губернским предводителем дворянства; уже одно это свидетельствует, что это был энергичный и деятельный человек. Не удивительно, что именно он приступил к обустройству Хмелиты. Им поставлены главный дом с четырьмя флигелями, многие служебные постройки, возведена новая Казанская церковь, разбит обширный парк. Весь ансамбль выдержан в стиле так называемого «елизаветинского барокко», всегда пышного, нарядного, поражающего множеством изящных деталей. Подобные постройки редко можно встретить в русской провинции — и это ставит Хмелиту в ряд уникальных памятников архитектуры.

Традиционно датой постройки главного дома считается 1753 год, но она документально не подтверждается. Также не известно, кто был архитектором. По преданию, он был крепостным. Но с первого взгляда ясно, что это был высокоодаренный художник, и его творение вполне могло бы украсить любую из двух столиц.

Перейти на страницу:

Все книги серии История. География. Этнография

История человеческих жертвоприношений
История человеческих жертвоприношений

Нет народа, культура которого на раннем этапе развития не включала бы в себя человеческие жертвоприношения. В сопровождении многочисленных слуг предпочитали уходить в мир иной египетские фараоны, шумерские цари и китайские правители. В Финикии, дабы умилостивить бога Баала, приносили в жертву детей из знатных семей. Жертвенные бойни устраивали скифы, галлы и норманны. В древнем Киеве по жребию избирались люди для жертвы кумирам. Невероятных масштабов достигали человеческие жертвоприношения у американских индейцев. В Индии совсем еще недавно существовал обычай сожжения вдовы на могиле мужа. Даже греки и римляне, прародители современной европейской цивилизации, бестрепетно приносили жертвы своим богам, предпочитая, правда, убивать либо пленных, либо преступников.Обо всем этом рассказывает замечательная книга Олега Ивика.

Олег Ивик

Культурология / История / Образование и наука
Крымская война
Крымская война

О Крымской войне 1853–1856 гг. написано немало, но она по-прежнему остается для нас «неизвестной войной». Боевые действия велись не только в Крыму, они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях и даже в Петропавловке-Камчатском, осажденном англо-французской эскадрой. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции и Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии.«Причины Крымской войны, самой странной и ненужной в мировой истории, столь запутаны и переплетены, что не допускают простого определения», — пишет князь Алексис Трубецкой, родившейся в 1934 г. в семье русских эмигрантов в Париже и ставший профессором в Канаде. Автор широко использует материалы из европейских архивов, недоступные российским историкам. Он не только пытается разобраться в том, что же все-таки привело к кровавой бойне, но и дает объективную картину эпохи, которая сделала Крымскую войну возможной.

Алексис Трубецкой

История / Образование и наука

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука