Русская ось колеса Сансары

– Мы все учимся друг у друга: одна сущность перетекает в одну, в третью. Смотрите, даже растения могут принимать в себя мое желания.

Валерия села напротив комнатного растения в большом горшке – поросль нежно-зеленых стеблей с листьями, похожими на человеческие ладони, среди которых были видны стебельки с плотными бледно-молочными бутонами.

Она скинула блузку и осталась в коротком топике. Выпрямила спину, отчего тонкая талия стола еще тоньше, и в проколотом пупке сверкнул драгоценный камушек. Легким взмахом головы отбросила назад волосы и неуловимо быстрым движением скрепила их сзади заколкой. Теперь полуобнаженная чародейка протянула руки к цветку. Глаза ее в поволоке странного воодушевления на мгновение приоткрывались, и она словно импульсами выбрасывала взявшуюся невесть откуда энергию желания, мысли, цели на замерший цветок.

Эдуард, не шелохнувшись, присел рядышком и медленно переводил глаза с цветка на Леру, с Леры на цветок. В какое-то мгновение она неожиданно перевела на Эдуарда указующий перст руки – он схватился за сердце и почувствовал спазмы в горле. И точно кролик посмотрел на обольстительного удава – гибкую, стройную чаровницу.

Она улыбнулась и раскрыла ладонь перед самым его лицом. Аромат духов ее тела, магический незримый свет, словно концентрированно исходящий из пальцев руки, подвинул ближе лицо Эдуарда и он, не осознавая, что делает, стал касаться губами кончиков ее пальцев. Он целовал и чувствовал, как растет возбуждение от необычной не то ласки, не то странной игры. И это возбуждение поднимало нечто иное, вслед за распускающимся бутоном, что составляло его мужское достоинство, которое так же из заскорузлого бледно молочного бутона наливалось силой, приходящей волнами извне.

Уже восставший не что иной, как член, подчинял, туманил мысли, стирал грани реальности…

Вдруг застучали в дверь и послышался голос Аньки. Лера молниеносным движением накинула блузку и победоносно улыбнулась. У нее все получилось: цветок распустился, и член начальника рвался из штанов, как птица из клетки. Оставить мужичка один на один с вожделением – это ли не изощренное удовольствие. Она выскользнула из кабинета, словно спохватившись.

Анька с утверждающейся маской недовольства и негодования на симпатичном личике зашла и буркнула:

– Порядок у вас можно навести?

– Какой еще порядок? Ядрена лядь, секретуркой была – сколько учил деловому такту… Уборку пришла сделать? Так и говори. Вечно ты в неурочное время ко мне пробиваешься.

– Почему? – она обиженно надула губки и наморщила лобик. И вдруг ее осенило: взгляд понуро было упал, привычно скользнув по фигуре шефа и остановился, прекратив падение, на оттопыренной ширинке с темным пятнышком на вершине, вероятно, промокнувшим влагу с члена. – О! Да у вас в штанах непорядок! Оттого и злишься. Могу сперва там порядок навести.

Анька бросилась к нему, как освободившись от пут. Не смея обнимать всего шефа – обняла ноги. И, устремив верх умоляющий взгляд, жарко и быстро заговорила:

– Эд, вспомни, как хорошо нам здесь было. Ты имел меня, как хотел, и мне всегда было хорошо, как и тебе. Прогони эту стерву, эту подлую сучку. Не доведет она тебя до добра! Прогоню ее, миленький Эдик. Твой замечательный мальчик соскучился по мне, по моим ласковым местам, по моим рукам и губкам. Дай я его поласкаю хотя бы губами. Разве ты не помнишь, как классно у меня это получается!

Она ловко расстегнула ширинку и едва ли не проглотила пенис шефа. Он тревожно заглядывался и одобрительно погладил ее по волосам.

– Ну, что ты так вдруг…

– Ты разве не видишь, как соскучилась я. Без стука к вам никто не зайдет, кроме этой курвы, этой злючки Лерки. А зайдет она – пусть обзавидуется! – облизываясь, скороговоркой выпалила Анька, крепко ухватилась за штаны, приступив к исполнению прежних обязанностей, стала выделывать такой минет, что Эдуард закатил глаза от нахлынувшего удовольствия…