Русская поэзия XIX века

Слышу я: звенит синицаСредь желтеющих ветвей;Здравствуй, маленькая птица,Вестница осенних дней!Хоть грозит он нам ненастьем,Хоть зимы он нам пророк —Дышит благодатным счастьемТвой веселый голосок.В песенке твоей приветнойСлух пленен ужели ж мойЛишь природы безответнойРавнодушною игрой?Иль беспечно распеваетИ в тебе охота жить —Та, что людям помогаетСмерть и жизнь переносить?

Осенний вечер

Осенний вечер… Небо ясно,А роща вся обнажена —Ищу глазами я напрасно:Нигде забытого листаНет — по песку аллей широкихВсе улеглись — и тихо спят,Как в сердце грустном дней далекихБезмолвно спит печальный ряд.

Теперь, когда Россия наша

Теперь, когда Россия нашаСвоим путем идет однаИ наконец отчизна ВашаК судьбам другим увлечена, —Теперь, в великий час разлуки,Да будут русской речи звукиДля Вас залогом, что годаПройдут — и кончится вражда;Что, чуждый немцу с колыбели,

Через один короткий векСойдется с ним у той же цели,Как с братом, русский человек;Что, если нам теперь по правуПроклятия гремят кругом, —Мы наш позор и нашу славуИскупим славой и Добром…Всему, чем Ваша грудь согрета,Всему сочувствуем и мы;И мы желаем мира, света,Не разрушенья — и не тьмы.

Близнецы

(Стихотворение в прозе)

Я видел спор двух близнецов. Как две капли воды походили они друг на друга всем: чертами лица, их выражением, цветом волос, ростом, складом тела — и ненавидели друг друга непримиримо.

Они одинаково корчились от ярости. Одинаково пылали близко друг на дружку надвинутые, до странности схожие лица; одинаково сверкали и грозились схожие глаза; те же самые бранные слова, произнесенные одинаковым голосом, вырывались из одинаково искривленных губ.

Я не выдержал, взял одного за руку, подвел его к зеркалу и сказал ему:

— Бранись уж лучше тут, перед этим зеркалом… Для тебя не будет никакой разницы… но мне-то не так будет жутко.

Два богача

(Стихотворение в прозе)

Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых — я хвалю и умиляюсь.

Но, и хваля и умиляясь, не могу я не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, принявшем сироту-племянницу в свой разоренный домишко.

— Возьмем мы Катьку, — говорила баба, — последние наши гроши на нее пойдут, — не на что будет соли добыть, похлебку посолить…

— А мы ее… и не соленую, — ответил мужик, ее муж.

Далеко Ротшильду до этого мужика!

Яков Петрович Полонский

(1819–1898)

По горам две хмурых тучи

По горам две хмурых тучиЗнойным вечером блуждалиИ на грудь скалы горючейК ночи медленно сползали.Но сошлись — не уступилиТой скалы друг другу даромИ пустыню огласилиЯркой молнии ударом.

Грянул гром — по дебрям влажнымЭхо резко засмеялось,А скала таким протяжнымСтоном жалобно сказалась,Так вздохнула, что не смелиПовторить удара тучиИ у ног скалы горючейУлеглись и обомлели…

Посмотри — какая мгла

Посмотри — какая мглаВ глубине долин легла!Под ее прозрачной дымкойВ сонном сумраке ракитТускло озеро блестит.Бледный месяц невидимкой,В тесном сонме сизых туч,Без приюта в небе ходитИ, сквозя, на все наводитФосфорический свой луч.