Читаем Русская полиция полностью

Действительно, политическая лояльность была необходимым условием для приема. Поэтому к полицейской службе активно привлекались бывшие кулаки, имевшие свои счеты с советской властью. В ряде полицейских подразделений вместе с отцами служили их дети. В докладной записке УНКВД по Ленинградской области от 11 января 1942 г. говорится, что в «Волосовском районе созданы карательные отряды из местной молодежи (сыновей кулаков)»[56]. Несомненно, под «карательными отрядами» следует понимать подразделения сельской службы порядка или «самообороны».

Из семьи кулака происходил исполняющий обязанности начальника Иванинской полиции Курской области Петр Константинович Меснянкин, 1919 года рождения, в последующем получивший звание Героя Советского Союза. В 1941 г. он при попытке выхода из окружения был пленен, через два месяца бежал из Орловской тюрьмы и добрался до своей родной деревни Комякино.

Сотрудники вспомогательной полиции и представители немецкой комендатуры

Согласно обвинительному заключению от 29 июля 1948 г., Меснянкин «занялся восстановлением своего прежнего кулацкого хозяйства, вселился в ранее конфискованный у них дом, вызвал к себе родственников, а в феврале 1942 г. добровольно поступил на службу в немецкие карательные органы». Вначале он служил помощником начальника полиции, следователем мирового суда районной управы, а затем исполнял обязанности начальника районной полиции, имевшей аппарат численностью до 80 человек[57]

.

Перспективной считалась вербовка граждан, которых в соответствии с новым большевистским языком именовали «бывшими людьми» (офицеры русской Императорской армии,  дворяне, городовые, представители купеческого сословия и т.д.). Оккупанты делали на них ставку, не без оснований полагая, что они, как люди старшего поколения, жертвы большевистских репрессий, помогут установить «новый порядок». К примеру, после того, как войска группы армий «Север» вошли в Великий Новгород, была организована городская управа. В нее обратился Никита Яковлевич Расторгуев, до революции служивший полицейским в Санкт-Петербурге. Расторгуев предъявил справку, где отмечалось, что в период советской власти он был арестовани осужден на 10 лет. После этого Расторгуев был назначен на должность начальника охраны Великого Новгорода[58].

Аналогичный эпизод произошел в городе Ржеве. Там на посту начальника полиции осенью 1941 г. оказался бывший белый офицер Дмитрий Петрович Авилов, 1900 года рождения, отбывавший наказание и бежавший из мест заключения. Авилов неоднократно менял фамилии, легализовался в Ржеве, где завел семью и устроился на работу в столовую станции Ржев-Н в качестве экспедитора. После прихода оккупантов он явился в комендатуру и изъявил желание сотрудничать. При этом Авилов назвался Лапиным Митрофаном Петровичем. Его заместители был назначен Загорский Николай Иванович — сын священника, в прошлом учащийся духовной семинарии и работавший до войны старшим бухгалтером в межрайонном Управлении кинофикации[59].

Сыскное отделение орловской городской полиции возглавлял бывший купец М. Букин[60]. Полиция г. Мглин находилась под началом бывшего дворянина, совершенно слепого И.П. Марковича. Поначалу штаб полиции размещался в собственном доме Марковича, а затем переместился в помещение прежней полиции дореволюционного времени[61].

Некоторые сотрудники полиции имели за плечами весьма бурное прошлое. Так, начальник службы порядка г. Суземка (Орловская область) Богачев был до революции подполковником русской армии. Во время Гражданской войны перешел на сторону красных, вступил в партию и в 1925 г. занял руководящий пост в Орловском военном округе. Однако тут его карьера рухнула. У него была любовница, иностранная актриса, которая была задержана при попытке перехода границы с секретными документами из штаба округа. Началось следствие. Богачеву удалось убедить следователя, что он ни при чем, что актриса — агент иностранной разведки, ловко подсунутый ему. Богачева лишили партийного билета и высокого положения. Он обосновался в поселке Брусна, где его застала война. Учитывая, что раньше Богачев был русским офицером и вел антибольшевистскую борьбу, его сразу же назначили на пост начальника полиции. В последующем он сполна оправдал оказанное ему доверие, готовил операции против партизан и засылал к ним агентов[62]

.


Сотрудники вспомогательной полиции перед церемонией присяги

Перейти на страницу:

Все книги серии Враги и союзники

Русская полиция
Русская полиция

 Ни одно государство в мире -ни самое либеральное, ни сверхтоталитарное -не может обойтись без полиции. Преступность существовала всегда, и любое общество нуждалось и всегда будет нуждаться в органах, призванных охранять порядок, имущество, жизнь и безопасность граждан. Авторы данной книги разбирают специфику органов охраны порядка в СССР и Германии в довоенный период, определяют роль и место вспомогательной полиции в системе «нового порядка» на оккупированных территориях РСФСР. Кроме того, они касаются вопросов комплектования, социального состава, структуры и функциональных обязанностей коллаборационистских органов охраны порядка, рассматривают ключевые направления оперативно-служебной деятельности полиции. Не замалчивается и репрессивная деятельность вспомогательной полиции. Особое место в книге занимают информационно-пропагандистское обеспечение, форма одежды, система поощрений, вооружение и боевая подготовка «стражей нового порядка». Наконец, рассказывается о практике наказания сотрудников вспомогательной полиции.

Дмитрий Александрович Жуков , Иван Иванович Ковтун

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Легион «Идель-Урал»
Легион «Идель-Урал»

Книга рассматривает феномен советского коллаборационизма на примере представителей тюрко-мусульманских народов. Она стала результатом работы в архивах и библиотеках Германии. Особый интерес представляют документальные материалы различных учреждений национал-социалистической Германии как военных, так и гражданских: материалы Министерства иностранных дел, Министерства по делам оккупированных восточных территорий (Восточного министерства), Главного управления СС, командования Восточных легионов и различных военных соединений вермахта. Имеющийся материал позволяет достаточной точностью воспроизвести одну из масштабных военно-политических афер Третьего рейха — попытку организовать военное и политическое сотрудничество с представителями тюрко-мусульманских народов СССР. Ее результаты весьма любопытны.

Искандер Аязович Гилязов , Искандер Гилязов

История / Проза о войне / Образование и наука

Похожие книги

Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное