Русская Православная Церковь и Л. Н. Толстой. Конфликт глазами современников

Вся жизнь Л. Н. Толстого после переворота посвящена борьбе с православием и «историческим христианством» – борьбе теоретической и практической, причем можно заметить, что если в «Исповеди», законченной в 1882 г., основные антицерковные тезисы писателя были озвучены приглушенно, то в дальнейшем, уже в сочинении, посвященном разбору Евангелия, и в трактате «В чем моя вера?», эта позиции сформулирована в агрессивной форме.

Таким образом, после переворота Л. Н. Толстой отдал всю свою жизнь, кипучую энергию, интеллектуальные силы реализации программы, реально намеченной еще в молодости.

Следует учитывать, что религиозные идеи Л. Н. Толстого в значительной степени возникают под влиянием произведений Э. Ренана. Это влияние не следует преувеличивать, сам Толстой относился к французскому автору со скептически-ироническим интересом, но трудно отрицать, что в работах Ренана мы найдем многие принципиально важные для Л. Н. Толстого идеи, в том числе подчеркнутое значение Нагорной проповеди, которая должна стать основой жизни христианского сообщества, причем это возможно только при полном его освобождении от государственных уз[430].

Влияние Ренана именно на религиозную проповедь Л. Н. Толстого кратко может быть представлено в следующем виде.

1. Значение личности Христа и Его дела на земле – усвоение людьми положительного учения Бога Отца; более широко эта тема связана с проблемой восприятия догматического учения христианской Церкви. Человек, по Л. Н. Толстому, должен освободиться от пут животного начала и осознать себя как бессмертное духовное существо. В наиболее законченном виде эта идея присутствует в трактате писателя «О жизни».

2. Проблема морального закона или «учения Христа», более узко – значение пяти заповедей, к которым сводится все положительное содержание учения Бога Отца: здесь явным образом позитивное моральное суждение противостоит религиозному откровению. На этой почве возникает более общая проблема противостояния религиозной и автономной морали, а также новая антропология – ряд радикальных утверждений о человеческой природе, типологически связанных с идеями Руссо и других моралистов XVIII в.[431]

Человек, по Толстому, призван к новой реальности, смысл которой – блаженство на земле. Вот какой должна стать главная цель новой религии и главная задача человека на земле. Человек способен на это, только усвоив через «разумение» заповеди Хозяина.

3. Л. Н. Толстой в произведениях Э. Ренана столкнулся еще с одной важнейшей для своих дальнейших философских построений идеей – идеей Царства Божиего. В «программе» Э. Ренана Царство Божие на земле имеет два важных аспекта. Во-первых, это моральная и социальная общность «божьих людей», «униженных и оскорбленных», «нищих духом» и просто нищих, которые для своей защиты никогда не применяют насилие. Во-вторых, это царство имеет апокалиптические и духовные черты: каждый его член становится царем и священником, а оно само существует исключительно на принципах Нагорной проповеди, дающей человеку «второе рождение» на принципах любви. В этом Царстве все его члены являются истинными Божьими детьми[432].

Эта идея Э. Ренана была трансформирована Л. Н. Толстым: фактически его центральной идеей становится призыв к построению Царства Божиего на земле через усвоение и выполнение пяти заповедей, более широко, проблема христианской утопии.

В Царство Божие могут вступить, или, точнее, открыть его в себе, те, кто открывает в себе бессмертный дух Божий и начинает жить по его заповедям. Эта мысль также присутствует во многих местах произведений Л. Н. Толстого («О жизни», «Царство Божие внутри вас», дневники).

При этом очень важно подчеркнуть, как указывает А. В. Гулин, что в творчестве Л. Н. Толстого присутствует тенденция идентифицировать нравственное и эмоциональное, следствием чего является утверждение о земном блаженстве как цели жизни человека и естественной ее норме[433].

Именно на основе толстовского учения о Царстве Божием можно утверждать, что его концепция человеческой истории носила оптимистический характер, более того, характер уверенности в принципиальной возможности для человека своими силами совершенствоваться в нравственном преуспевании. Именно в этом пункте следует искать параллели в учении Л. Н. Толстого с социалистической доктриной, с очевидными, впрочем, ограничениями и оговорками: категорически отрицая возможность насильственной революции, Л. Н. Толстой предпочитает говорить о своеобразной революции в человеческих сердцах – когда-нибудь угнетенные и униженные, а также их угнетатели обязательно убедятся в том, что «учение Христа» есть единственный выход из человеческих несчастий.

Далее мы будем исходить именно из этой описанной выше схемы построения проповеди Л. Н. Толстого.