Русская Православная Церковь и Л. Н. Толстой. Конфликт глазами современников

К сожалению, ценность данного материала ослабляется двумя обстоятельствами: во-первых, в воспоминаниях Е. Ф. Шершеневой речь идет уже о событиях после революции 1917 г., во-вторых, будучи дочерью одного из ближайших сотрудников Черткова, Ф. А. Страхова, она несвободна от пристрастного отношения к Черткову.

В своих воспоминаниях Е. Ф. Шершенева сообщает о малоизвестных фактах жизни В. Г. Черткова, его активном заступничестве за «отказников», контактах с Ф. Э. Дзержинским, Н. К. Крупской, которая была соученицей А. К. Чертковой по Бестужевским курсам, М. И. Калининым.

Представляет определенный интерес и та часть воспоминаний Е. Ф. Шершеневой, которая названа «Высказывания о В. Г. Черткове его друзей»[931]. Однако именно этот раздел носит откровенно конъюнктурный характер.

Другой близкий сотрудник В. Г. Черткова – Павел Иванович Бирюков (1860–1931), публицист, крупнейший биограф и последователь Л. Н. Толстого, с 1893 г. возглавлявший основанное Л. Н. Толстым и В. Г. Чертковым издательство «Посредник». В 1897 г. Бирюков был, так же как и Чертков, выслан, но не в Англию, а в Курляндскую губернию, за участие в составлении воззвания в пользу духоборов «Помогите». 1898–1907 гг. он провел в эмиграции, а в 1920-х гг. руководил рукописным отделом в московском Музее Толстого, став первым его хранителем. В 1923 г. в соответствии с давним замыслом уехал в Канаду к духоборам. Здесь он тяжело заболел и был перевезен женой в Швейцарию, где в 1931 г. скончался.

Нельзя сейчас сказать, к какому времени относится начало осложнения отношений между В. Г. Чертковым и его ближайшим сотрудником, а затем и преемником по издательству «Посредник». Однако к 1913 г. эти отношения вступили уже в столь острую стадию, что в письме от 5 марта 1913 г. В. Г. Чертков сообщает А. Л. Толстой о получении от П. И. Бирюкова письма, вторая часть которого «наряду с неосновательными обвинениями и несправедливыми осуждениями испещрена еще и всякими глумлениями и оскорблениями по нашему адресу»[932].

Причина этих осложнений совершенно ясна, о них П. И. Бирюков рассказывает в своем не изданном до сих пор дневнике. Речь снова идет о завещании, в эту историю П. Бирюков добавляет несколько очень важных штрихов. В Англии под большим секретом А. К. Черткова рассказала ему, что во время болезни Л. Н. Толстого в Крыму «Марья Львовна по настоянию С[офьи] А[ндреевны] отдала ей завещание, и она его уничтожила. Но копия осталась у Марьи Львовны и у Чертковых. И когда Л[ев] Н[иколаевич] поправился, он снова написал подобное же завещание и теперь подлинник уже хранится у Черткова, и, стало быть, дело обеспечено»

(курсив наш. – Свящ. Г. Ореханов)[933]

. Таким образом, заговор близких В. Г. Черткову лиц, который через десять лет трансформируется в железное «астаповское» кольцо, существовал вокруг Л. Н. Толстого уже в 1901 г., – еще раз подчеркнем, что из него Л. Н. Толстому в Астапово выбраться было уже невозможно.

П. И. Бирюков пишет в своем дневнике о том противоестественном состоянии, в которое пришла дружба В. Г. Черткова с Л. Н. Толстым. О Черткове он говорит как о человеке, которого он «безмерно уважал и искренно любил, но не мог иногда выносить еще чрезмерное нравственное насилие как над людьми вообще, так и надо мной в частности; но особенно больно мне было видеть, как он подчинял себе Л[ьва] Н[иколаеви]ча, часто заставляя его делать поступки совершенно противные его образу мыслей. Л[ев] Н[иколаевич], искренно любивший Черткова, видимо тяготился этой опекой, но подчинялся ей безусловно, так как она совершалась во имя самых дорогих ему принципов»[934]. Важная ремарка дневника относится к А. Л. Толстой, она также была недовольна тем способом, которым решалась проблема завещания Л. Н. Толстого[935].

В августе 1910 г. имел место эпизод, нашедший многочисленные отражения в переписке и воспоминаниях: П. И. Бирюков чуть не расстроил все планы окружения В. Черткова, прямо высказав писателю свое мнение о том, что не надо было вопрос о завещании решать втайне от семьи. Л. Н. Толстой ответил: «Да, да, Вы правы, ведь это Чертков меня подвел!» – и под влиянием этого разговора отправил В. Черткову письмо, в котором указал, что затея с завещанием – большое зло и Л. Н. Толстой хочет его уничтожить, так как это дело противоречит всем его коренным убеждениям[936]. Можно предположить, что именно с этого эпизода начался конфликт П. И. Бирюкова с семьей Чертковых.