Русская жена английского джентльмена

Упрятать в стол, оставить на потомих письма (словно записи в альбоме)…Бесчинствует невиданный потопв давно уж не туманном Альбионе.Вскипели горемычные моря,шатается кумирня мушки шпанской,и носит без ветрил и без руляпо миру – остов церкви англиканской.

Крушит, бушует и стрижет под нольприрода не без веского резона…Джон резко повернул тяжелый руль,дабы не сбить роскошного фазана.Циклон ли наводнением накрылфазаньи и звериные угодья,он в свете фар забился и застыл:нечаянная жертва непогодья.Ночь Саввы и Варвары – лишь чуть-чуть

длиннее прежних, но черна, как деготь.Похоже, что фазан лишился чувств,поскольку даже дал себя потрогать!Варвариных не счисля именин,быв в Оксфорде (и вдалеке от дома)Джон в «Общество» заехал «имениАлбания и Сергия (святого)».[3]Посеяли тут русское зерно

лет семьдесят тому, пожалуй, с гакомфилософы-изгнанники – Зернов,Бердяев и отец Сергей Булгаков.На чужине сумели не пропасть,и основали «Общество», на равныхлюдей окрестных окормляя всласть(приветливых и все же – инославных).Ходить ли по дрова в заморский лес,в парламенте ль «голосовать ногами»,[4]

чтоб голосов случился перевес…Или потрафить чуду в Ноттингаме?[5]Так думал Джон… И бурею влеком,ополоумев от небесной качки,покрытый водами едва ль не целиком,метался остров, как больной в горячке.Доехать бы до света и тепла,«до хаты» их, которая – не с краю…Он знает, что Варвара не легла,что завтра ей встречать свою Аглаю.