«Русские идут!»

В общем, позицию кахетинского царя понять можно, – раздавить шамхалат означало избавиться от сильнейшей головной боли, усилив страну на порядок. Москве, в отличие от Греми, ситуация столь уж простой не казалась. Война с Турцией была совершенно не нужна, русские поселки на Тереке шамхал (уже не Чупан, а его сын Сурхай) не очень тревожил, торговые дороги в Персию берег и абреков старался усмирять, – чего еще? Но, с другой стороны, когда басурманы обижают православных и угоняют их в рабство, тоже терпеть нельзя. Тем паче ежели кланяются в ноги и называют базилевсом. Так что осенью 1589 года посол, направленный в Кахети, передал терскому воеводе царскую грамоту для шамхала с тайным приложением – дескать, ежели шамхал отреагирует неправильно, его «добро будет не излиха позадирати». В самой грамоте говорилось о «

многих шевкаловых неправдах доброму нашему грузинскому православному люду» и выставлялось требование, чтобы «он, шевкал, исправился бы перед государем и заедино с царем нашим иверийским и князьями нашими кабардинскими стоял бы на всех недругов государя за один

». Кроме того, посол по большому секрету сообщил специально вызванному в Терки кабардинскому князю, свояку шамхала, что ежели шамхал не прислушается к доброму слову, может случиться всякое. Параллельно воеводе были даны полномочия начать обработку вассалов и союзников шамхала, в частности, хана Аварии, тяготившегося зависимостью от Кумуха. Аварцам назначили жалованье от царя и давались гарантии помощи в случае чего. Работали и тоньше; Александр вел переписку с крым-шамхалом, братом и соправителем Сурхая, суля ему престол в Тарках и руку кахетинской царевны, воевода – с одним из шамхаловых сыновей, Алхасом, который в итоге тайно присягнул царю. Правда, контрразведка Сурхая была на высоте: сына он поймал с поличным и изгнал, но все равно было страшно. Он даже сделал попытку помириться с Кахети, чтобы «быть отныне как одно сердце и стояти на своих недругов вместе за один», но прекращение набегов, естественно, не гарантировал, одновременно направив письмо и султану, предупреждая о возможном союзе Кахетии, Персии и России, который, если случится, уничтожит все успехи Порты в регионе. В связи с чем он, как верный вассал повелителя правоверных, просит прислать янычар.

Александр давил на Москву как мог. Новые послы, Адам и Кирилл, в конце 1592 года сообщили Годунову, что с крым-шамхалом все на мази. Дескать, «сей князь с нами в дружбе, а с братом во вражде, и кумыцкая земля половина с ним стоит, и меж собой бранятся, и шевкальское дело плохо стало, да и у них же междоусобная рознь». Активно просили поддержку и у весьма авторитетного патриарха Иова, мнением которого правитель очень дорожил. И наконец, в июне 1593 года, Годунов решился. Послам велено было передать Александру, что войска для посылки в Дагестан уже готовы, и если он даст клятву ударить одновременно, двинутся в поход не позже весны. Александр, естественно, поклялся, царь Федор по приговору Думы добавил в титул «государя Кабардинской земли, черкесских и горских князей

» формулу «земли Иверской грузинских царей», и в марте 1594 года князь Хворостинин «со многою ратью» (2500 стрельцов и чуть меньше казаков) двинулся от Терека в направлении Койсу, имея приказ для начала занять Тарки и соединиться там с кахетинскими дружинами царевича Георгия Александровича. Что и было сделано. Как быстро выяснилось, московская разведка сработала блестяще. Приди на помощь к Сурхаю все его союзники и вассалы, Хворостинину пришлось бы иметь дело примерно с 15 000 противников, минимум на треть – профессиональных воинов, но реально шамхала поддержали только не слишком влиятельные уцмий кайтагский и майсум табасаранский. Даргинские «вольные общества» не простили шамхалату попыток их подчинить, а ханы Аварии, воспользовавшись случаем, объявили, наконец, о разрыве вассальной присяги и, хотя не прислали в поддержку русским своих джигитов, но дали им проводников и поставили продовольствие. Так что после штурма Тарков шамхал ушел в горы, намереваясь, как сказано в предании, «ловить скорпиона за хвост», а Хворостинин приступил к укреплению крепостных стен в Тарках, ожидая прибытия кахетинских дружин царевича Георгия Александровича и отрядов крым-шамхала, чтобы, как предполагалось по второму этапу плана, атаковать высокогорный Кумух.