Русские на Афоне. Очерк жизни и деятельности игумена священноархимандриата Макария (Сушкина)

Вся трудность будет заключаться в том, чтобы для поселян построить новую церковь там, где они поселились при море. Но это сделать теперь не трудно, потому что жителей около церкви нет. Но места – пройти всю Абхазию и Грузию не найти [т. е. лучшего]»!

Этот отзыв «очевидца» о некоторых местах Кавказа для предполагаемого новоафонского монастыря заключается следующим авторитетным внушением, очевидно, обращенным к делегатам монастыря, посланным на Кавказ, написанным собственною рукою игумена – архимандрита Макария: «Обратите ваше внимание на Дандры и употребите все ваше старание, чтобы оно принадлежало Афону. Как говорит очевидец, что вечно будем благодарить мы и потомки наши, ибо нет лучшего по плодородности, климату, воде, лесу, винограду, рыбной ловле, моря места в Грузии». Но несмотря на столь категорически выраженное желание старцев выбрать место для устройства монастыря на Кавказе в Драндах, уполномоченные отцы Арсений, Иерон и Агапий не нашли, однако, удобным занять это место, на котором несколько позже основана была обитель с храмом в честь Успения Божией Матери афонским иеромонахом Варлаамом. Выбор делегатов русского Пантелеимоновского монастыря на Афоне остановился на лучшем, по своему центральному положению в Абхазии, живописном и плодородном месте на развалинах Анакопии у древнего храма святого апостола Симона Канонита, на берегу реки Псыртсхи.

23-го ноября прибыл на Кавказ иеромонах Иерон (ныне архимандрит и настоятель ново-афонской обители), весьма деятельный и практически опытный в строительном искусстве, чтобы начать постройки на выбранном месте и положить основание будущей обители. С получением утверждения 27-го ноября об отводе 327 десятин земли под Ново-Афонскую обитель о. Иерон приступил к закладке храма в честь Покрова Богоматери и к возобновлению полуразрушенной генуэзской башни, верх которой предназначался для помещения почетных посетителей обители, а низ для складов монастырского добра. 17-го октября 1876 года упомянутый храм был освящен и в тот же день открыта школа для сирот местных абхазских жителей. Приступили уже было и к подготовке материала для возобновления Симоно-Канонитского храма, но, ввиду приближающихся военных действий, все это по приказанию власти монахи должны были оставить и искать себе приюта в грузинском Гелатском монастыре Кутаисской губернии.

Оставленный монастырь сильно пострадал во время войны, по окончании которой афонским инокам пришлось снова восстановлять его. Воротившись к своему разоренному монастырю, они принялись 1 окт. 1878 года за постройку храма в честь Покрова Богоматери, который окончили и освятили 3-го февраля 1879 года. Несколько месяцев спустя, а именно 8-го декабря 1879 года, новоустрояемая обитель на Кавказе удостоилась, по всеподданнейшему докладу обер-прокурора Св. Синода, получить утверждение Государя Императора вместе с замечательным актом его великих милостей русским афонским инокам. Вот пункты этого весьма любопытного официального акта:

«1) Новоучрежденная обитель открывается под именем НовоАфонского Симоно-Канонитского монастыря и, как отрасль афонского Пантелеимонова монастыря, соблюдает, подобно Пантелеимонову монастырю, общежительный устав афонских монастырей.

2) Обитель эта, на одинаковом основании с находящимися в России греческими монастырями: Никольским в Москве, Екатерининским в Киеве и Молдавским в Ново-Нямецком в Бессарабии, подлежит в отношении поведения ее братии наблюдению местного епархиального начальства и Святейшого Синода, а в отношении внутреннего ее строя и хозяйственной части, состоя в зависимости от Пантелеимонова монастыря, действует по приказанию и по распоряжению последнего

.

3) Настоятель новой обители назначается на первый раз, по избранию афонского Пантелеимонова монастыря, из русского ее братства, а на последующее время настоятель сей обители избирается братиею ее, с согласия Пантелеимонова монастыря, из братий той или другой обители и об избранных представляется каждый раз на утверждение Св. Синода.