Русские обители Афона и Элладская Церковь в XX веке

В конце XIX в. в Салониках, вблизи набережной было устроено подворье русского афонского Свято-Пантелеимоновского монастыря с домовой церковью св. вмч. Пантелеимона Целителя. Правда, здание подворья сильно пострадало от пожара в 1917 г. и было продано за небольшую сумму в 1919 г. В 1905–1908 гг. на средства российского правительства и пожертвования афонских обителей в Салониках была возведена Русская лечебница имени святого Димитрия Солунского (Солунь – древнее славянское название г. Салоники), при которой в 1908 г. устроили маленькую домовую церковь св. вмч. Димитрия Солунского. Настоятелями этого храма с самого начала по традиции служили иеромонахи афонского Свято-Пантелеимоновского монастыря⁵.

В 1869 г. русский афонский Свято-Андреевский скит по указанию своего ктитора Андрея Николаевича Муравьева приобрел участок земли в Восточной Македонии вблизи небольшого греческого города Кавала, где устроил свой метох (имение) Нузлы. Площадь имения составила 6 тыс. десятин земли, на которой имелось два лимана, защищенных горами, а также удобная морская бухта «Левтерополь». По преданию, на этих горах имел свою крепость царь Александр Македонский, а на одной из гор, именуемой Орлиной, некогда подвизался в пещере св. Иоанникий Великий. При имении была устроена церковь св. ап. Андрея Первозванного, в начале XX в. в метохе обычно проживало около 30 насельников скита⁶

.

В 1915 г. Кавала была занята воевавшими на стороне Германии болгарскими войсками, и Свято-Андреевский скит на время потерял расположенный там свой метох (причем около 10 русских монахов при явном попустительстве местной греческой администрации были объявлены военнопленными), что очень негативно сказалось на благосостоянии обители. В 1917 г. имение Нузлы было возвращено скиту, но всего лишь на пять лет. Уже в 1922 г. Свято-Андреевский скит окончательно потерял свой метох, который был отчужден греческим государством и заселен беженцами – греками из Малой Азии⁷.

После начала Первой мировой войны – в июне – июле 1916 г. на Салоникский (Македонский) фронт (открытый в сентябре 1915 г.) прибыли несколько русских бригад, объединенных затем в российский Балканский корпус, в составе которого имелось военное духовенство. В 1917 г. главным священником русских войск и православных военно-походных церквей союзников на Салоникском фронте был назначен протоиерей Павел Яковлевич Крахмалов (1863–1949), с июля 1916 г. служивший священником 3-го Особого пехотного полка и благочинным русских бригад на этом фронте. Во время войны он был контужен и ранен, имел ордена с мечами, до ордена св. кн. Владимира 3-й степени включительно, и медаль «За храбрость» на Георгиевской ленте⁸

.

Когда русские войска прибыли в район Салоник, русские афонские обители выразили им свое приветствие и преподнесли в дар святые иконы. Все военнообязанные иноки и послушники, не имевшие возможности приехать в Россию в начале войны, отправились в Салоники, чтобы вступить в ряды армии. Еще раньше – во второй половине 1914 г. была организована русская санитарная монашеская дружина во главе с иеромонахом Епифанием для сербского фронта. Братство русских обителей Святой Горы Афон также избрало своего представителя в комитет больницы русского салоникского госпиталя. Следует также упомянуть, что 3 января 1917 г. на Афоне высадился русско-французский отряд в составе ста русских солдат под командованием поручика Дитша и пятидесяти французов. Он оставался на Святой Горе не менее года⁹.

45. РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ ПРЕСВЯТОЙ ТРОИЦЫ В АФИНАХ

Всего на Салоникском фронте было 76 тыс. русских солдат, а с тыловыми частями – около 81 тыс. После Февральской революции 1917 г. положение русских войск в Греции кардинально изменилось – в бригадах началось брожение, поначалу незначительное, но со временем перешедшее в развал всего корпуса. К началу 1918 г., как писал отец Павел Крахмалов, «состояние духа русских солдат очень подавленное. Лишенные всякой нравственной поддержки, не понимающие политической обстановки момента, они производят вид людей, совершенно отчаявшихся в улучшении своей участи. А из России доходят лишь грустные новости, по которым можно лишь предполагать близкую гибель их дорогой России… Известно, что теперь солдаты смеются над теми, кто читает даже Евангелие». При этом на примерно 60 воинских частей к весне 1918 г. осталось всего два православных священника, которые физически были не в состоянии посетить своих духовных детей более одного раза в год¹⁰.