Русские Вопросы 1997-2005 (Программа радио Свобода)

Стихи, как уже, очевидно, догадались, Блока. Но черты француженки прелестной - это уже как бы и мое достояние. Не все прелестные француженки Блоку достались; кинематограф или синема после Блока самую-то силу и набрал. И мы кое-что посмотрели, причем в местах как бы и не самых злачных - в Советском Союзе. Нет, жизнь нас всё-таки не совсем обошла! И почитывали, и посматривали кое-что. Имели представление о мировой культуре, в ее прогрессивных, на социалистическую перспективу развернутых тенденциях. А, оказавшись на Западе, увидели, что такие тенденции тут главные и есть! Ну не показали нам, скажем, "Гибель Богов" Висконти - так и небольшая потеря: штурмовики Рёма переоделись в женское исподнее, а эсэсовцы их за это расстреляли. Потом еще был Достоевский: любимый актер мастера (красивенький немчик по фамилии вроде бы Бургольц) растлил девочку по-ставрогински, а потом и собственную мамашу изнасиловал. Это всё изображало моральный и социальный крах крупного капитала. Работа той же команды "Семейный портрет в интерьере", виденная в России, была хоть скучновата, но ей богу лучше.

Сюрпризы и ностальгии появляются там, где их ждешь меньше всего. Приезжаю к сыну на День Благодарения, а он говорит: "Давай посмотрим фильм, что мы в совке видели - я "ди-ви-ди" купил". И вот уж радость-то была! Фильм оказался - "Великолепный" с Бельмондо, шедший в СССР году в 74-м. Это тогда уже пошли пародии на Бонда - не только английские с Кобурном (что-то из серии "Ройал Отель"), но вот и французская. Та же техника пародийного комикса, но вместо завлекательных мировых отелей - Париж во всей красе. Впрочем, была Мексика и брюнетки, танцующие какую-то мамбу. Ну и главное, главное, заставившее сладострастно застонать: в этом простеньком пародийном боевичке оказалась играющей совсем молоденькая и тем более очаровательная Жаклин Биссет! А я-то и не знал ее в совдепии, не обратил на нее внимания!

Жаклин Биссет я нежно полюбил здесь. В этих моих чувствах присутствовал даже элемент национальной гордости. У нее был нашумевший роман в одним советским беглецом - солистом Большого балета Александром Годуновым. Отношения разворачивались очень серьезно, и не ее вина, что ничего из этого не получилось. Русский, как всегда, подкачал. Мало того, что карьеру сорвал, вполне успешно пошедшую - причем даже не только в балете, но и в кино; уже удачно сыграл в нескольких заметных фильмах. Годунову и не надо было ничего доказывать в своих сценических явлениях: ему достаточно было просто быть. Внешность у него была суперэффектная. Он был похож на скандинавского викинга в мощном, брутальном его варианте, а не таком, каким являл Олег Видов. Уж даже Бродский, человек всячески сдержанный и суховатый, не смог удержаться от соответствующих восклицаний. Я помню в книге его разговоров с Соломоном Волковым одну фразу, дающую полное, исчерпывающее описание звезды: когда такой человек входит в комнату, вы больше ни на кого не смотрите, сказал Бродский. Так мало того, что обе карьеры загубил и красавицу потерял - так и умер постыдно: всё от той же водки. Еще стыдней сказать: от пива - совсем уж неподобно.

Я помню их двойной портрет - фотографию, сделанную великим фотохудожником Хельмутом Ньюманом: это были ноги, ноги и еще раз ноги. Фотография ног знаменитого артиста балета и красивой женщины. Этот портрет - одно из сильнейших эстетических впечатлений моей жизни.

Пора сказать что-то о Жаклин Биссет - а сказать, в общем-то, много не придется. Она вполне известная актриса, и ее, в общем, знают, но она не то, что называется звезда. И именно потому не звезда, что она очень изысканная женщина, благородная, действительно похожая на леди, а не на проститутку из солдатского борделя, как какая-нибудь Камерон Диаз или Дженифер Лопез.

Сейчас я процитирую из любимого моего романа Айрис Мёрдок "Под сетью" - первое и, бьюсь об заклад, лучшее ее сочинение:

"Звезда - своеобразное явление. Это совсем не то же самое, что хорошая киноактриса; дело тут даже не в обаянии и не в красоте. Чтобы стать звездой, требуется некое чисто внешнее свойство, именуемое eclat. Eclat у Сэди был, так по крайней мере утверждала публика, я же предпочитаю слово "блеск". Вы, вероятно, уже поняли, что я не поклонник Сэди. Сэди вся лоснится и сверкает. Она моложе Анны, черты лица у нее такие же, только мельче и расположены теснее, как будто голову ей хотели сжать в кулачок, да так и не довели дела до конца. Голос ее в разговоре немного напоминает голос Анны, только вместо хрипотцы в нем слышан металл. Не хриплый шелест каштановой шелухи, а ржавое железо. Кое-кто и в этом находит очарование. Петь она не умеет".