Русский ад. Книга первая

В 17-м году государь-император Николай II тоже застрял – вдруг – в лесах. Николай II не был готов к отречению, но генералы – заставили. Его собственные генералы.

Подписав отречение, Государь растерянно спрашивал у депутата Василия Шульгина – там же, в своем вагоне: «Василий Витальевич, вы тоже считаете, я должен это… сделать?»

Тогда ушла династия. С Горбачевым уходит страна.

А присяга?

Или если нет Советского Союза, значит, нет и присяги?

Но ведь Советский Союз есть. Пока есть. И он, еще раз, у него, у Шапошникова, в руках.

Если Китай развалится, это будет великий Китай? Нет, а что мы хотим от России, если ее главный продукт – водка?

Прощаясь, Ельцин передал через Коржакова, что там, в Минске, «тройка» ждет Шапошникова уже в эту субботу. Министр обороны как гарант: армия безоговорочно переходит на сторону будущего Славянского союза.

Шапошников может оставить Москву только с согласия Горбачева. Что он скажет? Инспекция Белорусского военного округа? Вместе с Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем?

Нет, нет… как же, все-таки, это так происходит? Живет человек и живет, сам иногда чистит свои сапоги, сам, в охотку (если есть время, конечно), готовит себе завтрак, искренне любит небо, самолеты… и вдруг в какой-то момент все резко меняется, да так резко, что и себя вдруг не узнаешь, и вот уже, пожалуйста: в России опять революция! И от тебя, простого министра, все требуют сейчас каких-то нечеловеческих решений…

Твою мать…

В минувшую субботу они с супругой были на «Спящей красавице» в Большом. Танцевала Людмила Семеняка, любимая балерина Земфиры Николаевны.

Смертельно обижена злая фея Карабос. Ее (фею!) не пригласили на праздничный бал в честь рождения принцессы Авроры.

Зачем же так унижать людей? – Фея Карабос тут же заколдовала принцессу – Аврора спит. Дворец в паутине. Все спят: в государстве сон, похожий на смерть.

Теперь фея Карабос сама правит бал! Сразу из всех щелей вылезли мыши. Полчища мышей. И – захватили дворец!

Или мыши… это «Щелкунчик», маршал чуть-чуть попутался?

Если бы фею не обидели, так и переворота бы не было…

В любых суждениях о серьезных людях надо исходить из того, сколько в них спрятано говна.

Земфира Николаевна обожала балет. У Юрия Григоровича, главного балетмейстера, чудовищный конфликт с ведущими маетерами: Плисецкой, Максимовой, Васильевым, Лавровским… Ходят слухи, вот-вот Григорович уйдет из Большого и будет работать в Музыкальном театре в Краснодаре.

Вот это да! Даже не в Питере, где он когда-то начинал. Но если бы в день юбилея Васильева, вот сейчас, совсем недавно, Юрий Николаевич неожиданно вышел на сцену и сказал о Васильеве несколько хороших слов (да: у нас с ним творческий конфликт, так бывает, но все мои балеты связаны с именем этого гениального танцовщика…). Вот, ей-богу, тем, кто способен делать неожиданные шаги, жить легче, правда-легче!

Между прочим, Григорович по-прежнему работал бы в Большом театре.

А не в Краснодаре!

…Так все-таки что страшнее: сказать или промолчать?

Сказал – изменник. Промолчал – тоже изменник.

Когда все стоят на измене, как остаться в стороне? Да и нет сейчас такой стороны, где бы не было измены!

Генерал Манилов, отвечавший у Шапошникова за контакты с прессой, принес вчера «Комсомольскую правду».

Речь Чубайса перед его сторонниками. Какой-то у них съезд… слет или еще что-то…

– П-посмотрите, товарищ министр, к-какой триумф воли… – Манилов от волнения даже чуть заикался. – …И-им же только к-коричневых рубашек не хватает…

Шапошников раскрыл «Комсомолку». Самые интересные места – речи Чубайса – Манилов отметил жирным фломастером. – Мать честная: Чубайс в самом деле смотрит на себя как на историческое явление.

«Александр II, – горячился Чубайс, – когда нужно было в России проводить земельную реформу и освобождать крестьян, позвал нас, реформаторов! Петр I, друзья, когда нужно было строить великий город и закладывать основы страны, тоже позвал нас! Именно нас и наших отцов в 41-м, когда Сталин уничтожил весь цвет Советской армии, позвали защищать Родину…» – и т. д.

Обращаясь к сторонникам, Анатолий Борисович привел целый ряд исторических примеров, когда без него, без Чубайса, было невозможно обойтись: оказывается, Чубайс стоял рядом с императором Александром, когда Александр отменил крепостное право. Вместе с Петром Великим он строил Петербург. Позже, в XX веке, Чубайс героически сражался под Москвой против Гитлера – но не один, вместе со всей своей семьей и с Гайдаром; нет конца подвигам Чубайса во имя России.

– Они с-сумасшедшие, т-товарищ министр? – у Манилова дрожали руки. – Текст писал Гозман, друг Чубайса. Он с детства к-косой. С косыми взглядами. И с детства не понимает, что же он говорит. Только экономикой нельзя руководить по звездам. Скоро, скоро, Евгений Иванович, они н-начнут стрелять, вот увидите. И нас втянут. Такие… на 457 в-все пойдут. Вон к-как… за Россию бьются: там, где т-такое страдание, там всегда кровью пахнет, всегда!

Может быть, «Комсомолка» что-то перепутала? Но ведь это стенограмма…