Русский боевик

— Судя по тому, что вы мне рассказали об Ольшевском, у него в машине…

— Да, Ольшевский не допустил бы случайных пассажиров. Девушка, что с нами была давеча…

— Да, я предполагал, что она либо чья-то дочь, либо племянница.

— Предполагали?

— После нашего с вами разговора, — весело сказал Хьюз. — А вы ее с автоматом бегать заставляете! Или она вас заставляет. Или вдохновляет. На действия. А кто еще?

— Парень богемного вида, но не очень богема. Не очень понятно, чем занимается. Жим-за-жим у него был с собой, но он не умеет на нем играть.

— Подумаю.

— Мне нужно…

— Вы говорите, а я буду слушать и думать одновременно.

— Прогноз..

— В интернетных новостях, — сказал Хьюз, — показывают беспорядки в Новгороде. Завтра об этом напишут в прессе, и к вечеру покажут по телевидению. Похоже на Ньюарк семидесятых годов, но менее яростно. Толпа нехотя орет, спецназ без энтузиазма ее теснит. Двенадцать фотографий, на многих лица совпадают на заднем плане. В общем, возбуждено около двухсот человек, я думаю, но скажут, конечно же, что весь город поднялся. Причину придумали интересную, очевидно впопыхах — электричество отключено в половине города до сих пор и, оказывается, богатым подключили первым.

— Значит…

— Значит, Белые Холмы уже списали со счетов. Судя по оперативности подачи информации в интернет, план в случае провала составлен заранее. Уничтожать находящихся в отеле можно несколькими путями, но, конечно же, воспользуются вариантом, оставляющим минимальное количество следов. Посылать отряд не будут.

— Нет?

— Солдаты, спецназовцы, вы, парень из ФСБ — это целую дивизию слать придется, а каждый в отряде — потенциальный свидетель. Можно пустить в… хмм… air duct?…

— Вентиляцию, — подсказал Милн.

— Да, в вентиляцию, какой-нибудь газ. Но это тоже — следы оставлять. Скорее всего в подвале взрывчатка и приемник. Как по-русски remote control?

Милн хотел было сказать Хьюзу, что юмор у него какой-то… да… но не сказал.

— Но подвал залило? Наводнением? — спросил Хьюз.

— Да.

— Ага. В Белых Холмах наводнения часто случаются?

— Вроде нет.

— Это хорошо, хотя… в общем, зная, с какой силой вы имеете дело, я бы не исключил возможность…

— Да?

— Уничтожения гостиницы с воздуха. Маловероятно, но возможно.

— Понял.

— У вас есть шанс, Милн.

— У меня лично?

— У всех. Это я возвращаюсь к вопросу о пассажирах в машине Ольшевского. И, знаете, раньше нужно было говорить!

— Я прошу прощения.

— Да уж… Если девушка, по задумке Ольшевского, была заложницей, то и парень тоже заложник. Вероятность… половина на половину.

— Так не говорят по-русски.

— Если выкарабкаетесь, обязательно возьму у вас урок русского языка.

— Ладно, Хьюз… Так что же…

— Двух заложников брать с собой глупо, если имеешь дело с одной силой. Значит, есть две силы, и вторая сильнее. Девушка — всего лишь… А вот парень… Я бы на вашем месте отвел бы его куда-нибудь в угол, объяснил бы, что его ждет в ближайшие несколько часов, и попросил бы его продиктовать телефон того, с кем нужно связываться — с отцом ли, с дядей ли, с братом. Раз Ольшевский взял парня с собой, значит, рассчитывал, что можно будет… остановить… то, что грядет.

— Не очень похоже, — сказал Милн. — Но я попробую.

— Вы, Милн, бестактная свинья по жизни.

— … И если это правда, то вам, Хьюз, нужно памятник ставить.

— Памятник мне не нужен, но попросить кое о чем я вас, пожалуй, попрошу. Как живым вернетесь, так и попрошу. Godspeed, Milne. Действуйте.

— Thanks, Hughes.

Милн спрятал телефон.

— Ну, что ж, пойдем, старина.

— А? — сказал Демичев.

— Пойдем, пойдем. В бар. Мне нужно там быть, а тебе нужно быть со мной. Так совпало. Шагай чуть впереди. Вон там, впереди, слева, лестница. Сперва поднимемся на несколько этажей, потом перейдем на другую лестницу, потом спустимся.

Демичеву нечего было на это ответить. Он сделал несколько шагов в указанном Милном направлении и остановился.

— Для привала рано, — заметил Милн.

— Как-то унизительно. Вынь по крайней мере пистолет, наставь на меня. А то ведешь как корову какую-то.

— Не переживай, солдат, — Милн подтолкнул Демичева. — Шагай, шагай. Никто нас не видит. Надо будет — вытащу хоть томагавк. А пока что топай. Вперед.

Они вышли на лестницу и стали подниматься — неспешно. Милн светил фонариком. К третьему этажу Демичев устал и показал рукой, что ему нужно отдышаться. Милн дал ему на отдых секунд сорок, а затем снова отправились в путь. На шестом этаже они вышли в коридор, прошли метров двадцать, чего-то подождали, повернули, снова попали на лестницу, и стали подниматься еще выше. Где-то застрекотала автоматная очередь, отдаленно, в паузе между порывами ветра.

— Рыщут, гады, — прокомментировал Милн.

Возможно, он так шутил, но Демичеву было не до шуток. Какими критериями руководствовался Милн, высчитывая маршрут, Демичеву было неизвестно — но правда и то, что за последние десять минут они никого из рыщущих по «Русскому Простору» — преследователей ли, преследуемых — не встретили.