Русский город Севастополь

За городом дорога терялась среди небольших холмов. Павла растрясло. Он вынужден был остановить коня, слез. Его вывернуло. Казалось, все внутренности просятся наружу. Когда позывы стихли, он отдышался. Вспомнил, что в седельной сумке припас флягу с водой. Приложился, жадно глотая тёплую воду. Омыл лицо. В душе пообещал себе больше не пить эту гадость. Брат же приказал не прикасаться к спиртному. Вот, почему Сашка такой умный? Надо во всем его слушать. Павел вновь влез в седло и тронул коня.

Проскочив по перешейку между морем и солёными озёрами, он вдруг столкнулся нос к носу с отрядом всадников. Человек двадцать. Все в круглых барашковых папахах, холщовые рубахи с косым воротом. При оружии: у кого охотничьи ружья на ремне за спиной; у кого старые кавалерийские карабины в чехле у седла; кто-то с пикой или с саблей. Татары, – сообразил Павел. Судя по их внимательным злобным взглядам, встреча ничего хорошего не обещала. Павел придержал коня, так, как всадники запрудили узкую дорогу. Татары тоже остановились. Оглядывали Павла с презрением и нескрываемой ненавистью. Стало как-то не по себе. Что они задумали? Сообразил: ни в коем случае нельзя подавать виду, что ты опасаешься их. Надо попробовать спастись наглостью.

– Ас-саламу алейкум, – ровным голосом поприветствовал он всадников.

Невысокий, коренастый татарин со скуластым лицом и тонкими усиками, по виду – главарь, усмехнулся, ответил не сразу:

– И вам, здравствовать, господин офицер. Куда так торопитесь? Может, с нами поедите?

Он резко вынул из седельного чехла карабин и поднял его дулом к небу. Надеялся, что Павел испугается. Но Павел даже не дрогнул. Старался быстро сообразить, как поступить дальше. Уйти от них он не сможет. Догонят и убьют. Мысли бешено кипели в голове.

– Ну, что, господин офицер? – насмешливо продолжал татарин. – Сами поедите или вас связать?

– Надо связать, – закивали его товарищи. – За каждого русского офицера обещали сто курушей.

– Послушай, уважаемый, – грозно сказал Павел на татарском, – смело глядя главарю прямо в глаза. – У тебя свои дела, у меня – свои. Дай дорогу.

Главарь немного растерялся, услышав знакомую речь.

– Ты кто, господин офицер?

– Тебе этого знать не надо, – голова целее будет. Пропусти! – Павел смело направил коня на всадников.

Главарь пришёл в нерешительность. Обернулся к товарищам. Те пожали плечами.

– А если не пропущу? – нагло спросил он.

– Тогда Омер-паша тебя повесит.

– Э, да это разведчик Омер-паши, – испуганно шепнул ему кто-то. – Помнишь, к Муссе-бею приезжали двое. Они тоже в русской форме были.

Главарь поразмыслил, затем понудил своего коня сойти с дороги.

– Проезжай, эфенди, – разрешил он. – Аллах Акбар.

– Аллах Керим, – ответил Павел и, как можно спокойнее, проследовал сквозь кавалькаду.

***

– Ваш приказ выполнен, – доложил Павел.

– Спасибо, прапорщик, – поблагодарил его Меньшиков. – Костюков при вас письмо сжёг?

– Так точно!

– Вот и хорошо.

– Позвольте спросить?

– Что ещё?

– Зачем вы приказали отдать хлеб врагу? Магазин можно было легко уничтожить.

– Не ваше дело, прапорщик, – грозно ответил Меньшиков. – Помалкивайте об этом, а лучше – забудьте. Уж не думаете вы, что я предатель?

– Я не посмею.

– Вот и не смейте. Кстати, к вам никто не навязывался с расспросами о работах на Северной стороне?

– Нет, – уверенно ответил Павел, но вдруг вспомнил: – Погодите! Подпоручик какой-то в ресторане подсел. Все в друзья набивался. Потом, как бы невзначай стал выведывать: что мы строим, да как….

– Что за подпоручик? – насторожился Меньшиков.

– Высокий, худой. Из пехоты.

– Как представился?

– Фамилия у него какая-то польская… Петриковский, – припомнил Павел.

– Петриковский, – задумчиво повторил Меньшиков. – Что ж, разберёмся.

Высадка десанта

Восемь пароходов и тридцать транспортных судов двинулись в сторону устья Альмы. Меньшиков внимательно наблюдал с высокого берега за движением вражеских судов. Приказал выдвинуть к предполагаемому месту высадки донскую батарею и пару сотен казаков с сапёрами. Произвести побольше шума. Но если пароходы смогут подойти близко и начнут обстреливать берег, тут же свернуть позицию и отойти.

– Решили нас обмануть, – объяснил он генералам. – Как будто хотят высадить десант у Альмы. А мы сделаем вид, что клюнули на их уловку.

Шесть лёгких орудий выкатили на песчаную прибрежную полосу. Казаки ловко установили пушки, принялись забивать заряды. Следом подошла сапёрная рота. Павел соскочил с коня. Подождал, когда подъедут телеги, груженные плетёными турами. За телегами бежали сапёры. Он быстро расставил людей. Солдаты принялись возводить укрытия для орудий.

– Здесь песок, ваше благородие, – пожаловался ефрейтор Козлов. – Сквозь прутья все высыпается.

Ефрейтор был широкоплечий, с большими руками и мощной короткой шей. Лицо, словно вырезанное из камня. Усы жёсткой щёткой. Глаза тёмные, строгие.

– Да, ты, хлопец, не сильно старайся, – успокоил ефрейтора командир одного из орудий, высокий молодой казак с вислыми черными усами. – Мы же для виду встали. Слегка накидай, чтоб ветром не сдуло.