А дальше случился фокус. Главным тут было – не пострадать самому. Резко наклонившись, я воткнул оголённые концы проводов в розетку, Давид сделал то же самое, и случилось то, что и должно было случиться. Приобщённым к цивилизации итальянцам и в голову не могла прийти возможность такого использования бытовой розетки. Но я-то не зря много лет прожил в «отсталой России» и, что такое – кипятильник, знал очень хорошо. Короче говоря, произошло короткое замыкание, от соединённых вместе противоположных концов моего прибора с отчаянным треском отделился огненный шар, похожий на одноимённую молнию, и наш «тюрямок» погрузился в кромешную темноту. Естественно, если бы это случилось по каким-то другим причинам, то всё исправили бы в считаные минуты, включив аварийную электростанцию, которая наверняка имелась в доме. Но в том-то и заключался весь фокус: линия была в полном порядке, полетел «автомат», пробки, а я готов был дать голову на отсечение, что ни один охранник не помнил, где находится электрический щит. Пока они сообразят, в чём дело, пока найдут вылетевший «автомат» – времени хватало с избытком. Но поторапливаться всё равно стоило. Я тенью метнулся к бару, одним широким движением повалил всю бутылочную массу и с огромным удовольствием поднёс к получившейся горке зажигалку. Накануне я отобрал у Давида его любимую, фирмы Zippo, как нельзя лучше подходившую для подобных пакостей. Огонь радостно рванулся на волю, мигом облизав горячими языками всё прилегающее пространство. Вот, собственно говоря, и всё. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. На заранее облюбованную зимовку. Ругаясь злобным шёпотом, я вскарабкался на внешнюю дверь и замер, балансируя на едва выступающем из стены верхнем её косяке. Руками я упирался в потолок. Если кто-то думает, что стоять таким образом легко, – пусть попробует. Уверяю, останется доволен.
В проеме дверей, ведущих в его комнату, мелькнула фигура Давида. В неверном свете занимающегося пожара его чёрный костюм был едва различим. Операция вступила во вторую, решающую фазу. Если и здесь всё окончится удачно – путь на свободу виделся мне совершенно отчетливо. Удостоверившись в том, что я уже завис на исходной позиции, Давид закричал. Мельком я подумал, что в этом человеке погиб великий актёр. Не откликнуться на ТАКОЙ призыв о помощи было просто невозможно.
– Помогите, – голосил опальный финансист, – врача! Скорее врача, я не могу помочь, он весь в крови!
Мой расчёт строился на двух опорных точках. Во-первых – микрофоны, которые в отличие от телекамер работали автономно, и в полной темноте были не менее эффективны. А во-вторых, вопли Давида однозначно говорили всем любопытствующим о том, что несчастье случилось со
Дверь начала открываться внезапно, света по-прежнему не было как внутри комнаты, так и за её пределами. Спасательная команда воспользовалась фонарями. Более всего я опасался за свои «тылы и обозы», но Давид не подвёл. Увидав мощные лучи света, возникшие в дверном проёме, он набрал в лёгкие побольше воздуха и заголосил с новыми силами, привлекая всё внимание к себе. В этот момент, наконец, сработала пожарная система, и из скрытых в потолке труб хлынула вода, добавляя в царящую в помещении сумятицу новые краски. Нервы у вновь прибывших не выдержали, и, поддавшись на провокационные вопли Давида, они бросились спасать положение. Начиналась самая интересная и захватывающая часть фокуса. Бои без правил. Ловкость рук и никакого мошенничества. Пропустив вперёд двоих охранников, я спикировал на следующую пару, всем телом вступая в игру.