Русский Newsweek №41 (308), 4 - 10 октября 2010 года

Другой Пушкин в августе вел оживленную дискуссию с коллегами Достоевским, Толстым и Гоголем, но уже на Facebook. Классики оказались вирусным маркетингом фестиваля Bookmarket, который проводился в начале сентября на «Винзаводе». Под масками выступали писательница Марина Палей, журналист Николай Фохт и несколько сотрудников издания «Русский пионер». Классики просуществовали на Facebook несколько дней, пока их не забанили. Правила Facebook разрешают иметь там аккаунты только реальным пользователям. В ответ классики распространили в интернете «меморандум четырех»: «Русская словесность получила звонкую оплеуху. То, что не смогли сделать царская цензура, Дантес, фанатики-мракобесы, даже кровавый Гослит, — сделали безымянные модераторы социальных сетей. Они классиков лишили слова».

Есть в Twitter и очень достоверные копии, например, император Николай II (NikolayII).«27 сентября. Понедельник. День настал великолепный, солнце грело по-летнему. В 9 часов отправился прощаться с судами», — написал он 27 сентября. В этом Twitter публикуются реальные сообщения из дневника императора, который он вел с 1882 по 1918 годы. Публикует записиинтернет-менеджер Илья Андреев — он использует сервис, дающий возможность публиковать записи в Twitter по расписанию. «Оказалось, что записи Николая Романова очень хорошо подходят под формат Twitter. Он оставлял пять–семь записей в течение одного дня, которые не превышали 140 символов», — говорит Андреев. «Выкладывание дневников — это замечательная идея, — одобряет профессор МГУ Олег Лекманов. — Это такая игра, которая носит просветительский характер. Она знакомит широкую публику, темную в своем большинстве, с важными историческими или литературными произведениями».

Впрочем, русскоязычному сегменту Twitter вообще далеко до англоязычного. Там в 140 знаках объясняются не только поддельные Арнольды Шварценеггеры и Джеромы Сэлинджеры. По-английски в Twitter говорят Чубакка и Дарт Вейдер, Борат и Терминатор, Горлум и Санта-Клаус, Владимир Путин и Александр Лукашенко, Сатана и Бог.

Камера смотрит в морг

На правах рекламы

Анемия, атеросклероз, гипертония и прочие болезни кровообращения  www.eledia.ru

Автор: Елизавета Маетная

Кремль предложил не сажать в СИЗО тяжелобольных. Послабление коснется только тех, кто уже точно умрет

 58-летний Владимир Поздняков говорит, что взял у знакомого телефон, но вовремя не вернул. Тот обвинил его в краже. Позднякова, жившего с другими строителями на съемной квартире, арестовали в ноябре прошлого года и посадили в Бутырку. Там у него начались сильные боли, но лишь в июле Позднякова перевели в больницу следственного изолятора «Матросская тишина», где после обследования у него обнаружили рак прямой кишки. Время упущено, говорят врачи, он неоперабелен, химиотерапия бесполезна.

Тюремные медики и правозащитники из Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Москвы обращались к следователю и судье, чтобы Позднякова до приговора отпустили на волю, формулировка — «прогноз для жизни — неблагоприятный». Кроме него, в последнем списке, поданном из «Матросской тишины» в августе, было восемь тяжелобольных. Несмотря на ходатайства врачей, всех оставили за решеткой. Двое из них — 34-летний Борис Скатерный и 39-летний Шавкат Султанов — уже умерли. «Пока они были у нас, следователи не пришли к ним ни разу», — говорит начальник СИЗО-1 Фикрет Тагиев.

Владимиру Позднякову дали два года колонии строгого режима. Вместе с приговором он получил шанс умереть на свободе. Рак в терминальной (последней) стадии — повод для освобождения из мест лишения свободы. Так же как ВИЧ и туберкулез в последней стадии, такие заболевания были у Скатерного и Султанова. По тюремной статистике, за решеткой 50% умирают как раз от туберкулеза и ВИЧ, 30% — от сердечно-сосудистых заболеваний и 15% — от рака. Но до приговора еще надо дожить.

36-летний Сергей Магнитский, юрист Hermitage Capital, при поступлении в Бутырку был здоров, через год он умер. У 53-летней предпринимательницы Веры Трифоновой отказали почки, и ей требовался постоянный гемодиализ. Если бы она была уже осуждена, с таким диагнозом ее бы освободили. Но полковник Рябцев, который расследовал дело Трифоновой, назвал всех врачей ФСИН коррумпированными. Не убедили его и врачи с воли. «Если бы Трифоновой вовремя и в достаточном объеме была оказана специализированная помощь, она могла бы прожить еще несколько лет», — уверены врачи-эндокринологи. Смерть Веры Трифоновой назвали «юридической коллизией». Она стала последней каплей, после которой президент Медведев потребовал от Минздравсоцразвития подготовить список болезней, при которых арест до суда будет запрещен законом. Министерство составило список. На этой неделе его будут обсуждать в Думе.