Русский реализм XIX века. Общество, знание, повествование

Изготовление бумаги, акусматическое слушание и реализм ощущений в «Записках охотника» И. С. Тургенева

Габриэлла Сафран

Процессы слушания и записывания – в числе важнейших тем и практик, к которым обращались писатели-реалисты середины XIX века. Изображая реальный мир, который, как они считали, был полон социальных барьеров, авторы реалистической прозы в России, Англии и других странах размышляли о звуковых «встречах» между представителями разных классов, рассуждали о связи между услышанным и записанным словом и экспериментировали с интеграцией разговорного языка, с характерным для него низким статусом, в литературные тексты. В технологиях воспроизводства звука используются различные средства коммуникации, и одно из них – сделанные от руки записи на бумаге – значительно подешевело к середине XIX века благодаря новым промышленным технологиям. В своей статье я рассматриваю процессы мимесиса, слушания и производства бумаги в трех рассказах Ивана Тургенева из сборника «Записки охотника» (1847–1851): «Хорь и Калиныч», «Певцы» и «Бежин луг». Во всех трех рассказах фигурирует тургеневский рассказчик-охотник, который размышляет о том, сколь ограничен его доступ к непосредственно звучащему крестьянскому голосу. В первом рассказе описывается процесс приобретения тряпья для производства бумаги, во втором речь идет о состязании певцов, которое выигрывает фабричный черпальщик, а в третьем лисовщик описывает проделки домового с инструментами на бумажной фабрике. Я предполагаю, что интерес Тургенева одновременно к процессу производства бумаги и к тому, как охотник слушает речь крестьян, указывает на то, что автор сомневается в способности письменного слова выступать средством сближения людей разных сословий.

Кроме анализа самих рассказов, в статье я привожу сведения из истории бумажного производства и истории слушания как процесса в XIX веке. Обратиться к такому подходу меня вдохновили работы специалистов по теории звука и исследованиям медиа, которые утверждают, что слушание, как и писание, можно разделить на исторически дифференцируемые жанры, один из которых – акусматическое слушание (при котором источник звука скрыт от слушателя, например в темноте)[658]. Я полагаю, что тщательные описания Тургеневым процесса изготовления бумаги вручную в период растущей автоматизации бумажного производства в рассказах, которые обращаются к теме слушания, преодолевающего социальные барьеры, свидетельствуют о тоске по процессу либо полностью непосредственного восприятия, либо осуществляемого посредством технологии, не обремененной нравственными проблемами. То, что темой рассказов выбраны эпизоды из жизни работников бумажной фабрики и акусматическое слушание, не только показывает, что размышления о технологиях коммуникации могут приводить к мечтам о сближении между людьми или осознанию хрупкости межличностных связей, но и демонстрирует, что в «Записках охотника» Тургенев предпочитает пользоваться типом реализма, который я называю реализмом ощущений.

Бумага

В деревне Тургенево, куда Иван Тургенев, его брат и невестка переехали летом 1850 года, когда ссора с матерью заставила их покинуть Спасское-Лутовиново, находилась бумажная фабрика, основанная отцом писателя. Как объяснял сам Тургенев: «Мне устроили комнатку в обширном помещении бумажной фабрики, в настоящее время бездействующей»[659]

. Как предполагает в мемуарах один из современников писателя, первые работы Тургенева были написаны на бумаге, которая производилась именно там[660]. Бумага, конечно же, была широко распространена в 1840–1850‐е годы. Изобретенная в Китае двумя тысячелетиями ранее бумага продавалась в Самарканде, использовалась в арабском мире, а затем и в Европе. И грамотные, и неграмотные люди пользовались бумагой для письма, украшения стен, упаковки покупок и игры в карты. В России XVIII и XIX веков купцы и землевладельцы основали бумажные фабрики, на которых использовался труд крестьян. Хотя в некоторых странах для производства бумаги уже в 1840‐е годы использовали древесную массу, в России до начала 1880‐х бумагу большей частью изготавливали из собранной на месте ветоши, а это означало, что Тургенев писал о крестьянах прямо на том материале, который, вероятно, когда-то соприкасался с их телами.