Русский Ришелье

Купец-дипломат слышал, что эти странные русские ценили дам полноватых, широкобедрых. У курляндца, конечно же, были совсем другие вкусы. Он направился к молоденькой худощавой прачке. Купец протянул продажной женщине сверток с бельишком – его и в самом деле следовало постирать. Заодно договорился с ней обо всем остальном. По-русски курляндец говорил очень плохо, но девица сразу смекнула, в чем дело, с застенчивой улыбкой назвала цену, которую купец счел вполне приемлемой. На ломаном русском он пообещал заглянуть к ней вечером… бельишко забрать. Заплатил заранее за все услуги сразу и приготовился приятно провести время.

Но не тут-то было! Стоило только вечером послу направиться к калитке, как к нему подскочили стрельцы. Да не два, как утром, а целых восемь. На его просьбу – отвяжитесь, я всего-навсего к прачке за бельем иду, ответили отказом. Мол, время позднее, а случись что с господином послом, им голов не сносить!

Петр Гасс никогда в жизни не оказывался в столь дурацком положении. Не идти же дипломату к публичной женщине с подобным эскортом. Он, увы, не частное лицо, о своей репутации должен думать. Посол Курляндии и Семигалии буркнул:

– Схожу утром за бельем к реке.

Повернулся, пошел обратно в терем. Тут к нему подскочил разбитной стрелец и сообщил: мол, чтобы господин посол не обижался, готов услужить, немедленно отправиться в путь и доставить посольское исподнее. Гасс равнодушно согласился. Подумал про себя, что стрелец наверняка получит и иную заранее оплаченную услугу. Когда же взглянул на ухмыляющиеся лица своих охранников, то сообразил: русские все продумали заранее.

Из всех возможных развлечений осталось одно: попировать в одиночестве. Петр Гасс вернулся в терем и посмотрел, какие яства и напитки доставлены ему людьми из Дворцового приказа. Предполагал, что именно увидит, а, как всегда, удивления все равно сдержать не смог. Одних только напитков ему ежедневно доставляли: семь чарок водки, две кружки рейнского вина, четыре кружки местного вина, ведро пива, ведро хмельного меда… Словом, чтобы свалиться с ног, послу хватило бы и малой части предложенных алкогольных напитков. Закуску, согласно российскому этикету, доставляли в таком количестве: четверть вола, баран, гусь, тетерев, несколько кур. Словом, такого количества еды и питья вполне хватило бы на то, чтобы в замке герцога Якоба попировал весь митавский двор.

Посол первым делом пододвинул к себе поближе лучший кусок отварной говядины, после чего задумался, что ему пить. Дело в том, что водкой он уже злоупотребил вчера, рейнское вино, хоть и неплохое, поднадоело. Петр Гасс пододвинул к себе тяжелое ведро с пивом и понял: хоть курляндцы и большие мастера пить пенный напиток, все ведро он не осилит.

В то время приезжавшие на Русь иностранные посольства весело проводили вечерами время, устраивая пирушки за счет принимающей стороны. Ведь хватало и напитков, и закусок – посиделки удавались не хуже, чем в дорогом трактире у себя на родине. Но Петр Гасс приехал один, ему было не с кем пировать.

Воистину, что русскому здорово, то немцу смерть! Не мог сообразить Петр Гасс, что ему надо делать с дармовым угощением. А ведь рядом были стрельцы-охранники. Да пригласи он их к столу, парни и его одиночество скрасили бы и из благодарности прачек к нему прямо в терем бы привели: какую хочешь выбирай! Но Петр Гасс считал, что негоже дипломату разводить панибратство с русскими охранниками – может пострадать авторитет посла. И потому Петр Гасс скучал в одиночестве. Что же, сам виноват.

Еще до рассвета, когда посол Гасс крепко спал, в Москве можно было увидеть, как дворяне садились на коней и мчались в подмосковное село Коломенское. Там уже несколько недель в роскошном деревянном дворце проживал царь Алексей Михайлович, большой любитель охоты и тонкий ценитель красот природы. Молодые дворяне обязаны были поспеть к утру на государеву службу. И горе опоздавшим! Зимой их ждало бы купанье в проруби, а в мае – в холодном пруду. Была, правда, у этой кары и оборотная сторона: наказав, царь потом проявлял милость и сажал провинившегося за свой стол. Случалось, что худородные дворяне сознательно не спешили в Коломенское. Мало того, что могли поспать всласть (почти до четырех утра), так еще и дорогих яств с царского стола им удавалось отведать.

В то утро пунктуальный Алексей Михайлович поинтересовался, не опоздал ли кто на сей раз. Оказалось, что задержался боярин Илья Милославский. Царь даже растерялся: одно дело – бросать в пруд худородного дворянина и другое – собственного тестя. Глава нескольких приказов боярин Милославский, уловив нерешительность своего родственника, неожиданно упал ему в ноги и чистосердечно повинился:

– Виноват, государь! Пусть меня накажут как должно, на душе легче станет!