Русский Ришелье

Казалось бы, у Марии Пфальцской и Магнуса Габриэля все должно было быть хорошо: физическая гармония, молодость, дети… К тому же с некоторых пор Марию защищало то, что она являлась сестрой нового короля. И граф к такой супруге должен был относиться с почтением. Собственно, он так себя и вел. Вот только, как казалось Марии, бывшая королева стояла между ними.

Воистину, в этой семье поселилось горе от ума – Магнусу Габриэлю так не доставало мужского ума и образованности, присущих его милой Христине! Он никак не мог изгнать из своей души мысли о первой любви, и Мария понимала это. Она любила мужа, рожала ему детей, но не становилась для него единственной. И поэтому отношения у супругов были, как уже говорилось, весьма непростыми. Лишь сейчас, в минуту опасности, Мария перестала скрывать свои чувства.

Граф вспомнил о темпераменте своей супруги и это навело его на мысль: а не продолжить ли любовные игры? Но вельможа не успел приступить к утехам. Графиня неожиданно произнесла:

– Магнус Габриэль, мне страшно!

Генерал-губернатор был изумлен неожиданными словами своей внешне хрупкой, но, как он уже давно понял, отважной супруги.

– Ангел мой, чего ты боишься? Неужели тебя пугает морское путешествие? Балтийское море спокойно…

– Когда московиты ворвутся в крепость, они убьют тебя, так как живым ты не сдашься. А как я смогу жить без тебя? Супруг мой, – взмолилась красавица, – не отсылай меня, как ты предполагал. Позволь мне умереть здесь, вместе с тобой. Постыдно для урожденной курфюрстины пфальцской бросать мужа и бежать за море.

Возможно, Мария рассчитывала, что, обнаженная, желанная, она своим видом сделает супруга податливее. Но граф оставался непреклонен:

– Корабль отчалит в Стокгольм на рассвете. Ты уплывешь на нем.

– Но почему, Магнус Габриэль?! – с мольбой протянула к нему руки немецкая аристократка.

На сей раз граф Делагарди не выдержал:

– Пойми, твоя ретирада будет не бегством, а лишь военной хитростью, вводящей неприятеля в заблуждение.

Графиня недоумевала. Ее супруг меж тем встал, подошел к небольшому окну и повелел Марии:

– Подойди сюда!

Граф показал в окно на еле заметные в полутьме валы и бастионы с пушками. Эти укрепления строил нидерландский инженер Роденбург. А всем было известно: никто в мире не строит крепостей лучше голландцев.

– Московский царь расшибет лоб об эту твердыню!

Мария Делагарди почувствовала в словах супруга уверенность в том, что так и будет. Однако даже это не убедило любящую женщину в отсутствии опасности.

– Милый, все горожане только и говорят о том, что город скоро падет. Я знаю, несколько лифляндских дворян даже убежали из Риги в нейтральное герцогство Курляндское. Ходят нелепые слухи, что даже ты собираешься отступать.

Обнаженный генерал-губернатор заразительно рассмеялся:

– Я обнаружил в себе еще одно достоинство, дорогая, – граф вплотную приблизился к Марии, делая вид, что хочет на ухо прошептать ей тайну, а в результате его руки начали вновь ласкать красавицу. – Я, оказывается, мастер распускать слухи. Обеспокоенный магистрат предоставил мне для обороны города необходимое продовольствие, после того, как я запугал всех мнимой угрозой отступления.

Хотя умелые ласки графа возбуждали в его супруге страсть, графиня не сдавалась и не прекращала разговор:

– Возлюбленный мой! Я знаю, ты никогда не сдашь город, ты останешься здесь и погибнешь вместе с малочисленным гарнизоном. Все говорят, что Ригу некому защищать.

Несмотря на то, что супруги вели серьезный разговор, граф не прекратил ласкать любимую женщину, причем ласки его становились все более смелыми и настойчивыми.

– Не заставляй меня терять голову во время важной беседы, – то ли рассердившись, то ли кокетничая, произнесла Мария.

И тогда генерал-фельдмаршал приоткрыл наконец завесу над военной тайной, которую он хранил, как зеницу ока.

– Я знаю, кто будет защищать город, – твердо сказал он. – Честное слово, тебе не надо ни о чем беспокоиться.

– О! – вырвалось у прекрасной немки, и было неясно, что заставило ее издать подобный возглас: радость, которую она ощутила, услышав подобные слова мужа, или же возбуждение от действий его умелых рук.

Графиня поняла, что больше ее муж и возлюбленный не скажет ничего даже ей. Но почувствовала и то, что ее супруг на самом деле уверен: он может отстоять Ригу. Этого было достаточно. Женщина позволила себе расслабиться, муж взял ее на руки, и через минуту слова в комнате сменили сладостные женские стоны…

После того как супруг вновь доставил ей наслаждение, обольстительная немка прошептала лестные для любого мужчины слова:

– Если ты и дальше будешь столь неутомим в своих наступлениях, милый, мне придется просить пардону.

А через секунду уроженка Пфальца еще более изумила мужа. Лежа перед ним, обнаженная и обольстительная, она буднично сказала:

– В мое отсутствие заведи себе любовницу.

Тут генерал-фельдмаршал утратил дар речи. А практичная немка продолжала: