Русский всадник в парадигме власти

Первыми крупными боевыми успехами стали победы при Лесной осенью 1708 г.[822] и под Полтавой летом 1709 г.[823], где были развиты основы военного искусства, впервые продемонстрированные в сражении на р. Сестре. Русской конницей были полностью освоены начала современного западноевропейского конного боя.

2.1.3. «КАВАЛЕРСКИЕ НАУКИ НА ЛОШАДЯХ» ДЛЯ ВОЕННО-ПРИДВОРНОЙ ЭЛИТЫ

С началом преобразований потребность в квалифицированных кадрах возросла многократно. Для новых полков требовалось около 100 000 штаб-офицеров, более 1100 обер-офицеров и около 2300 унтер-офицеров[824]. Петровской армии «нужны были люди, и людей брали отовсюду»[825], однако светское общее образование в России тех лет не давало знаний, достаточных для военной службы.

Известно, что Петр I придавал получению образования большое значение[826]

: ученики получали за учебу жалованье, аналогичное жалованью за государеву службу. Набор на учебу по своей значимости приравнивался к рекрутскому набору с четко обозначенной ответственностью за уклонение[827]. Государь лично проводил смотры детей для определения в полки и в школы[828].

Первоначально русские юноши обучались в Европе. Согласно царским указам от конца 1696 г., первая партия выехала из Москвы «для наук за море» уже в начале 1697 г.[829]; отправки повторялись регулярно[830]. Молодежь постигала не только морские науки; царем был задуман общеобразовательный проект[831] с военным уклоном, о чем среди прочего свидетельствует отчет одного из учеников: «Я ныне со всяким прилежанием учусь еще французскому языку, також фортификации, математике, гистории, на лошадях ездить и на шпагах биться», — докладывал из Парижа И. Арсеньев[832]

.

С 1701 г. русские юноши могли получать военное образование и в Москве; в это время она еще сохраняет позиции военного центра. Именно здесь проводились военные смотры[833], здесь формировались многие из новых драгунских полков[834]. Здесь же проходили первичное обучение новобранцы[835]. Первой московской школой, где на регулярной основе преподавались военные науки, стала Школа математических и навигацких наук. Она работала с января 1701 г. в замоскворецком Кадашёве, а с июня того же года в «Сретенской по Земляному городу»[836] (впоследствии Сухаревой) башне. Курс состоял из трех ступеней: начальной русской школы, цифирной школы и высшей навигацкой школы; это были самостоятельные школы, объединенные территориально[837].

Главной целью школы называлось изучение «математических и навигацких» наук; фактически она была универсальной, откуда выпускались «во все роды службы, военной и гражданской, которые требовали некоторых научных сведений или даже одного знания русской грамоты»[838]

. К обучению принимали детей «дворянских, дьяческих и подьяческих, из домов боярских и других чинов»[839]. Возрастной ценз приема в 1701–1710 гг. был ограничен 12–17 годами (на деле в школе обучались «дети» до 33 лет включительно[840]), с января 1710 г. предельный возраст поступающих был увеличен до 20 лет. Самому молодому воспитаннику на момент поступления было 11 лет[841].

Учебная программа была заимствована у Королевской математической школы при госпитале Церкви Христовой в Лондоне[842], а первыми учителями стали английские специалисты, приглашенные Петром I во время Великого посольства. «Воинское обучение с мушкетами» и «на рапирах»[843], бывшее обязательной частью программы, судя по всему, преподавали присланные из Преображенского и Семеновского гвардейских полков младшие офицеры[844]

.

К июню 1702 г. в школу были записаны 180 человек «всяких чинов людей», к июлю того же года был достигнут план в 200 человек[845], к январю 1703 г. обучалось 300 человек, в 1711 г. — 500 человек[846]. Время окончания как всей школы, так и ее отдельных курсов для них не было строго определено; обучение завершалось с освоением полного курса наук[847]. В условиях тяжелой и длительной Северной войны и нехватки на фронтах людей со специальным военным образованием практиковались ускоренные выпуски. Наиболее способные учились чуть более двух лет[848]. Выпускники привлекались к делу немедленно[849] и совершенствовались в воинском искусстве на поле боя. Особенно это касалось выпускающихся в кавалерию, поскольку специально кавалерийским искусством в школе не занимались: лошади и конская сбруя в ее документах упоминаются только как принадлежность учительского быта[850].