Русский всадник в парадигме власти

2.1.5. ИТОГИ РЕФОРМИРОВАНИЯ. НЕЗАВЕРШЕННОСТЬ РЕФОРМ

Еще в Полтавском сражении Петр I обратил внимание на то, что шведы сидели на лошадях «заводской крови»[937]. Сравнение шведских и русских лошадей оказалось не в пользу последних. Часть этих эффектных лошадей была захвачена[938] и отправлена в качестве племенного материала на Коломенскую государеву конюшню как «образец для русской конницы»

[939]. С этого момента началось восстановление упраздненного в первые годы столетия отечественного коневодства, конечной целью которого было названо полное обеспечение не нужд дворца, как ранее, а русской армии[940].

Одними из наиболее подходящих для кавалерии в то время признавались шлезвиг-голштинские лошади, быстрые, выносливые, крепкие, но при том гармоничные. В январе 1712 г. была сделана попытка завести эту породу и в России: издается указ «завести конские заводы, а именно: в Казанской, Азовской и Киевской губерниях; а для заводу кобыл и жеребцов купить в Шлезии и в Пруссах»[941]. В ожидании результатов по обеспечению армии конским составом были приняты меры по поддержке торговли лошадьми[942]

.

Продолжались «лошадиные наборы» и наборы конных рекрут[943]. К 1711 г., согласно первым Штатам русской армии, регулярная кавалерия была представлена 33 драгунскими полками на 33 тысячи лошадей[944]. На армейские нужды был изъят почти весь племенной состав дворцовых конских заводов и конюшен[945]. Прекратило существование большинство частных конных заводов, не получив освобождения от наборов

[946]. В военных переходах 1710 г. своих любимых лошадей потерял вельможа, военачальник и коннозаводчик Б. П. Шереметев, после чего изливал свое горе Я. В. Брюсу: «Где мои цуги, где мои лучшие лошади: чубарые и чалые и гнедые цуги? Всех марш истратил: лучший мерин, светло-серый, пал»[947].

Промежуточные результаты преобразований были закреплены в Воинском уставе от 30 марта 1716 г., составленном при непосредственном участии Петра I на основе шведского военного законодательства[948]. Устав включал в себя нескольких частей: «Устав воинский», «Артикул воинский с кратким толкованием», «Краткое изображение процессов» и «Экзерциции»[949]

. Он имел систематическое построение; много внимания — уже традиционно — уделялось приемам обучения. «Каждый полк по списку пересмотреть и при том гораздо примечать каждого офицера и драгуна, в совершенном ли они порядке обретаются… как их должность по воинским регламентам требует, и имеет ли надлежащую чистоту… в воинской арматуре, ружье и во всякой амуниции и в мундире, також лошади драгунские и подъемные, и конская сбруя… в добром ли присмотрении и чистоте обретается, и во всем ли такой порядок содержится как Воинский Устав повелевает и должность офицерская требует… Не меньше всего того вышепомянутого надлежит стараться, дабы добрая и благо искусная экзерциция была… как храброй и благообученной кавалерии принадлежит», — предписывалось инструкцией «Об осмотре кавалерийских полков и о принятии оных в команду», созданной на основе Устава[950].

В 1720 г. вышла «Инструкция» А. Д. Меншикова, в которой отмечалась необходимость дважды в неделю обучать кавалеристов экзерцициям на лошадях и давались подробные указания по конному обучению[951].

Все сохранившиеся конные заводы были собраны в ведении Большого Приказа. В 1721–1723 гг. в дворцовых заводах насчитывалось 2578 «всяких статей лошадей»[952] улучшенного качества. Астраханский губернатор А. П. Волынский получил распоряжение «завесть в Астрахане чистых лошадей от Персидских жеребцов и Черкесских кобыл»[953]. Этот указ, как и указ по коннозаводству от 1712 г., не был выполнен (один — из‐за неудачного окончания Русско-турецкой войны 1710–1713 гг., другой — из‐за начавшейся вскоре войны с Персией). Незавершенность реформы конского хозяйства затрудняла и замедляла ход военных реформ.

* * *